По ее собственному признанию, многое из того, что Скалли действительно любила, было запрятано так глубоко, что она почти перестала это осознавать. Еще до того, как «секретные материалы» вошли в ее жизнь, Скалли часто проводила вечера, работая над научными статьями или изучая данные медицинских исследований. Они не раз обсуждали это, пока жили вместе (в попытках добиться от нее более развернутых ответов на вопросы, чем просто признание в симпатии к «Элеоноре Рузвельт»), и все равно, после стольких лет, Малдер не до конца понимал, что заставляет ее уходить в себя или как давно образовалась эта привычка. В качестве защиты от братьев? От сравнений с сестрой? Из-за попыток заслужить одобрение отца? В школе? Перед мальчишками из класса с продвинутым изучением науки? Как и музыка, остававшаяся спрятанной на ее жестком диске в течение столь долгого времени, многие другие аспекты личности женщины за маской агента были скрыты по углам и тайным убежищам. Скалли почти что смутилась, когда Малдер выяснил, что ей нравится ощущение прикосновения к коже сарафанов, когда ее открытые плечи обдувает ветерок. Она была самой сильной, умной и удивительной женщиной из всех, кого он когда-либо знал, но при этом, возможно, самой трусливой, когда дело касалось признания в том, что она отличалась от того образа, который предпочла являть окружающим. Он любил любую ее сторону: каждое проявление храбрости, когда она отстаивала правду перед сенатским комитетом; каждую паническую атаку у них на кухне; каждый спасительный удар с разворота и сделанный выстрел; каждый полусонный момент, когда она заползала в его объятия после мучительного кошмара. Но сегодняшний день ясно показал ему, что она до сих пор не пришла к полному принятию его правды. Он просто продолжит настаивать на своем, пока она не поверит, даже если это займет остаток их жизней.
Этим днем он стоял рядом с ней, пока они рылись в подержанных пластинках (какого хрена, когда привычные для его юности средства воспроизведения музыки стали дорогими и винтажными??), а потом сидел рядом в нагревшейся машине с открытыми дверями, когда они читали последние токсикологические отчеты умерших Гарсиа, пока миниФрохики не позвонил на мобильный Скалли, чтобы сообщить, что телефон Малдера готов. Как раз вовремя для встречи с их информатором.
***
– Интересное у вас тут место, – заметил Малдер.
Мастерская была последним, чего Скалли ожидала. После всех темных, затененных и странных мест, куда Малдер брал ее с собой, чтобы поговорить как с надежными, так и совершенно недостойными доверия информаторами, она впервые оказалась в залитой солнцем, яркой мастерской творческого человека.
Джарвис Тартен был специалистом по созданию выдувных из стекла изделий и работе по металлу. Его переделанный под мастерскую гараж на задней стороне его участка был настоящей страной чудес света и цветов. Китайские колокольчики и подвесные конструкции из металла свисали с потолка, окна покрывали уловители солнечных лучей. Полки и подносы с украшениями заставляли столы вдоль задней стены, и огромный знак, закрепленный в дальнем углу, выглядел как тот, что мог бы стоять перед выставочным стендом на каком-нибудь конгрессе или ярмарке народных ремесел.
Джарвис сидел, облокотившись на край рабочего стола и сложив руки на груди. Он был крупным мужчиной, почти одного роста с Малдером, но более мускулистым – совсем не похожим на стереотипного специалиста по тонкой работе, требующей деликатного подхода. Но доказательства обратного блестели повсюду вокруг него. Он был одет в поношенные и заляпанные краской джинсы, свободную рубашку, вид которой напомнил Скалли о практикующих йогу хиппи, и носил на носу очки в тонкой металлической оправе, которые постоянно соскальзывали, делая необходимость их постоянного поправления неотъемлемой частью его движений и характера. Учитель воскресной школы, в которую Скалли ходила в детстве, носил похожие.
– Я ценю то, что вы пришли, – сказал Джарвис. – Уверен, вы понимаете, почему я не сразу вышел с вами на контакт. Я достаточно давно слежу за вашей работой, чтобы понимать, что вы прекрасно осведомлены о таящихся вокруг опасностях.
Малдер кивнул, и Скалли покосилась на него, пытаясь понять, насколько искренне он соглашается с их информатором, и не является ли это игрой на публику, призванной подпитать его паранойю и заслужить доверие.
– Конечно, мистер Тартен, – подтвердил Малдер. – Я ценю то, что вы подвергаете себя этим опасностям ради нас.
Мужчина отрывисто кивнул, поведясь на подтверждение Малдера, что его естественная паранойя имеет под собой основания, и Скалли, как всегда, восхитилась способностью напарника вызывать людей на откровенность. У нее это получалось куда хуже, так как ей не хватало терпения и выдержки, и она это понимала. Она могла создать контакт со свидетелями, которым верила, убедить их в своем доверии, преодолеть их защиту. Но сокрытие своего скептицизма ради песчинок информации в море заблуждений никогда не было ее сильной стороной.
Владимир Моргунов , Владимир Николаевич Моргунов , Николай Владимирович Лакутин , Рия Тюдор , Хайдарали Мирзоевич Усманов , Хайдарали Усманов
Фантастика / Детективы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Историческое фэнтези / Боевики / Боевик