Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем

Однако проект Перроне, не единственная попытка постройки постоянного моста через Большую Неву, предпринятой во времена Екатерины. Один из проектов предложил знаменитый механик-самоучка Иван Петрович Кулибин. Уроженец Нижнего Новгорода, сын небогатого купца, торговавшего мукой. После смерти отца Кулибин открыл мастерскую по починке часов и быстро прославился своим мастерством. В 1767 г. его представили императрице Екатерине II, совершавшей поездку по волжским городам. Мастер продемонстрировал царице свои изобретения, а также рассказал о часах, которые он хочет изготовить в ее честь. Екатерина проявила интерес, и через два года Кулибин представил ей собственноручно изготовленные телескоп, микроскоп, часы размером с гусиное яйцо и театр-автомат, разыгрывавший библейские сцены. Тогда императрица предложила ему возглавить механические мастерские Академии наук. В Петербурге Кулибин занимался оформлением карнавалов, балов, различных праздников. Изобретенный им фонарь-прожектор использовался при освещении дворца в Царском Селе, Иван Петрович смонтировал часы «Павлин», когда их перевезли из Таврического дворца в Малый Эрмитаж. Кулибин работал над изобретением оптического телеграфа, «самобеглой» повозки, «водохода» — речного судна, которое могло двигаться против течения, «подтягивая» само себя на тросе, прикрепленном к якорю, заброшенному выше по течению. В 1801 г. Иван Петрович вернулся в Нижний Новгород и приступил к работе по совершенствованию самоходных судов, строительство которых, однако, после нескольких испытаний было отвергнуто Департаментом водных коммуникаций, так как этот вид транспорта сочли дорогим, медлительным и ненадежным.

Имя Кулибина стало известно в России, Александр Николаевич Островский сделал его одним из героев пьесы «Гроза». Пьеса написана в 1860 г., уже после смерти Кулибина. Иван Петрович скончался 30 июля (11 августа) 1818 г. в Нижнем Новгороде.

В 1772 г. Кулибин разрабатывал несколько проектов деревянного моста через Неву. Однопролетный арочный мост должен был состоять из решетчатых ферм, и его длина должна достигать 298 метров. Иван Петрович построил и испытал большую модель такого моста в масштабе 1: 40, впервые в практике мостостроения показав возможность моделирования мостовых конструкций. Модель выдержала вес, в два раза превышавший ее собственный. Ширина моста планировалась в 8,5 метра, высота в самой высокой части — 12,8 метра. Подъем на мост получался очень крутым, что, безусловно, затруднило бы движение по нему. В 1773 г. Академия наук отклонила этот проект. Кулибин составил новый, с уменьшением уклона моста, который предусматривал длинные пандусы, облегчающие въезд на него. Мост должен был быть перекинут с Сенатской площади на Васильевский остров там, где проходил плашкоутный Исаакиевский мост. Будь он построен, один из пандусов занял бы часть Сенатской площади, другой вдавался бы глубоко в набережную Васильевского острова, а длинна пандусов должна составить 400–500 метров с каждой стороны.

Кулибин предложил вести строительство при помощи системы канатов и тросов, укрепленных на береговых башнях, и лесов на сваях, вмороженных в лед. Иван Петрович изготовил новую модель, в масштабе 1: 10. Изготовление этой модели спонсировал князь Григорий Потемкин, выделив 1000 руб. Модель построили во дворе принадлежавшего Академии дома, где жил тогда Кулибин (ныне — угол наб. Лейтенанта Шмидта и 7-й линии В.О.), и имела в длину 30 метров. Она легко выдерживала нагрузку, равную 3870 пудам, в течение 28 суток. В результате испытаний Академия наук признала правильность расчетов Кулибина и техническую возможность строительства моста по его проекту. Екатерина наградила изобретателя специально вычеканенной медалью на Андреевской ленте.

Почему же даже после такого всеобщего одобрения от проекта Кулибина отказались? Срок службы деревянных мостов не превышал тридцать лет, а ремонт его при отсутствии промежуточных опор сам по себе являлся весьма сложной инженерной задачей. Его строительство требовало огромных затрат, которые в итоге не окупились бы.

Проект Кулибина так и не реализовали, но он оставил неожиданный след в истории науки, став темой переписки выдающегося физика XVIII в. Даниила Бернулли с секретарем и ассистентом Эйлера Николаем Фусом.