Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем

В то же время на сохранившихся нетронутыми болотистых лугах вблизи от центра города… пасли коров. Охтенские молочницы продолжали исправно снабжать город молочными продуктами, но хозяйственные петербуржцы и петербурженки предпочитали держать дома свою корову и пить по утрам парное молоко. Некоторые хозяйки, особенно заботившиеся о своей скотине, отправляли ее на пароме через Неву погулять на Петроградской стороне, которая стала предместьем города, застроенным деревянными домами и дачами. Вот как описывает эти места автор, живший в начале XIX в.: «Там, где мелкая излучистая Карповка, отделяясь от Невы, влечет струи свои, местами светлые, как серебро, местами несколько мутные от илистого дна ее, где с тихим приятным шумом, сладким для сердца чувствительного, омывает она зеленую травку и пестренькие цветочки тенистых берегов своих, там, повторяю я, выдается небольшой мыс, несколько перед прочими местами возвышенный. Поверхность его покрыта прелестною травкою и цветочками и украшена молодыми березками, цвет зеленых листьев коих столь нежен, что солнечные лучи, преломляясь об оные, отражают блеск золота, а кора столь бела, что представляет молодые кряжи их серебряными. С обеих сторон по берегу примыкаются две аллеи, из тех же самых березок составленные самою природою, которые, приближаясь к мысу, местами преломляются. Аллеи сии довольно густы: деревья, покрывающие мыс, также не редки и могут сокрыть от глаз проходящих по позади лежащей дороге счастье любовников — лишь единые птички, любезные обитательницы мест сих, могут быть свидетелями их восторгов и воспевать их счастье».

* * *

Вдоль Мойки и Миллионной улицы вырос целый ряд особняков русской аристократии. В один из них приехали на бал князь и княгиня Лиговские, герои повести Лермонтова. Произошло это примерно в 1830-х гг. «…Она жила на Мильонной в самом центре высшего круга. С 11 часа вечера кареты, одна за одной, стали подъезжать к ярко освещенному ее подъезду: по обеим сторонам крыльца теснились на тротуаре прохожие, остановленные любопытством и опасностию быть раздавленными…». Зеваки смотрели «на разных господ со звездами и крестами, которых длинные лакеи осторожно вытаскивали из кареты, на молодых людей, небрежно выскакивавших из саней на гранитные ступени…».

Особняки аристократов строились и по обе стороны Невского проспекта от Дворцовой площади до Фонтанки. Среди них были роскошные дворцы, например дворец Строганова или Шереметьевский. Но большинство представляли собой просто каменные трехэтажные дома со скромным, хотя и элегантным декором. Они сдавались внаем семьям аристократов. На первом этаже размещались кладовые и хозяйственные помещения, на втором этаже — «в бельэтаже» — находились парадные комнаты. На третьем этаже устраивали детскую и комнату для прислуги. Во дворе стояли конюшни, мог быть выкопан ледник, наполненный льдом с Невы. Одним из таких домов особняк князей Волконских — «на Мойке близ Конюшенного мосту», которому суждено было стать последним приютом Пушкина в Петербурге.

Вскоре каменными домами застроили весь «Адмиралтейский трезубец», примыкающие к нему улицы и, разумеется, Невский проспект. «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все, — писал Гоголь. — Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен?»

Далее он рассказывает, какие люди ходят ежедневно по Невскому проспекту: ранним утром, «когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами», здесь проходят мастеровые — «русские мужики, спешащие на работу, в сапогах, запачканных известью, которых и Екатерининский канал, известный своею чистотою, не в состоянии бы был обмыть», и чиновники низших классов, вроде Хлестакова или Акакия Акакиевича, держащие путь в свой департамент. Около полудня появляются гувернеры и гувернантки со своими воспитанниками. Затем около двух часов на проспект выходит «чистая публика» — она едет делать визиты — «мужчины в длинных сюртуках, с заложенными в карманы руками, дамы в розовых, белых и бледно-голубых атласных рединготах и шляпках». В три часа к ним вскоре присоединяются ушедшие со службы чиновники. «На Невском проспекте вдруг настает весна: он покрывается весь чиновниками в зеленых вицмундирах». В сумерки на проспект выходят мужчины, ищущие запретных наслаждений.

Путь этих людей лежит в самые разные районы города, и, конечно, им придется пересечь немало мостов, чтобы добраться до своей цели.

Деревянные подкосные мосты