Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем

 Вот солнце зашло, загорелся безоблачный запад;
С пылающим небом слиясь, загорелося море,
И пурпур и золото залили рощи и домы.
Шпиц тверди Петровой, возвышенный, вспыхнул над градом,
Как огненный столп, на лазури небесной играя.
Угас он; но пурпур на западном небе не гаснет;
Вот вечер, но сумрак за ним не слетает на землю;
Вот ночь, а светла синевою одетая дальность:
Без звезд и без месяца небо ночное сияет,
И пурпур заката сливается с златом востока;
Как будто денница за вечером следом выводит
Румяное утро…
<…>
Тогда над Невой и над пышным Петрополем видят
Без сумрака вечер и быстрые ночи без тени…

Петербуржцы скоро полюбили весной и летом гулять по этому саду и по берегам Черной речки, с чем и была связана необходимость наведения здесь плашкоутного моста. Позже, в начале XIX в., здесь будет построен дачный поселок с увеселительными заведениями.

* * *

Нелюбимому сыну Екатерины Павлу Петровичу пришлось процарствовать совсем не долго — всего пять лет. От гибели от рук гвардейцев его не спас ни архангел Михаил, предводитель небесного воинства, которого Павел, мечтавший стать рыцарем на троне, избрал своим патроном, ни новый замок, названный Михайловским, ни подъемные мосты, перекинутые через ров, окружавший замок. Мосты были опущены плац-майором Михайловского замка Александром Васильевичем Аргамаковым, участвовавшим в заговоре. Заговорщики беспрепятственно вошли в замок и убили императора. Его сыну и внуку Екатерины Александру суждено блистательное царствование. И при нем новый блеск обрела «имперская столица».

Часть II Мосты как произведения искусства. петербургские мосты XIX — начала XX веков

Петербург в XIX веке

Поэма «Медный всадник» продолжается описанием нового Петербурга, уже современного Пушкину. Вы, вероятно, помните эти строки:

 Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз… и т. д.

Здесь уже все нам знакомо: гранитные набережные Невы, дворцы на ее берегах, шпиль Адмиралтейства, уже нового, построенного в 1823 г. по проекту Андреяна Дмитриевича Захарова в стиле классицизма, зимние прогулки на санках вдоль Невы или прямо по льду реки. Таким Петербург останется до конца XIX в., таким во многом он предстает нам и сейчас. Разве что переправы и прогулки по льду Невы уже не так популярны, но еще в начале XX в. такая картина была привычной и не вызывала удивления. Весной же и летом, в период навигации, движение по рекам и каналам города было очень оживленным.

Продолжалось строительство гранитных набережных. В 1805–1810 гг. построена набережной Стрелки Васильевского острова. В 1832 г. перед зданием Академии художеств поставлены знаменитые фигуры сфинксов, привезенных из Александрии. В 1842–1850 гг. в гранит оделся берег Невы от Академии художеств до Горного института, в 1847–1852 гг. построены набережные перед зданием Двенадцати коллегий, где с 1804 г. находился Педагогический институт, а с 1835 г. — Санкт-Петербургский университет, и далее вдоль берега Большой Невы. В 1852 г. сооружен участок гранитной набережной за Литейным мостом, а в 1873–1879 гг. — Адмиралтейская гранитная набережная.

* * *

Но в гранит «одевалась» не только Нева, но и улицы Петербурга.