Motörhead. На автопилоте

На фоне всех этих событий (а дальше – больше!) мы и записали March ör Die. Мы снова позвали Пита Солли, но, как часто случается с нашими продюсерами, во второй раз он не так хорошо справился, как в первый. Кажется, камнем преткновения стал заглавный трек: он сделал свою версию March ör Die и настаивал на ней. Я хотел кое-что в ней поменять, а он совсем мне не помогал. Он просто сидел, положив ноги на стул, и оставил всю работу звукорежиссеру. Я решил, что это какое-то дерьмецо. Вот почему March ör Die не получилась. А она должна была получиться: это был шикарный трек, и у меня на пленке хранится пара дублей, которые гораздо лучше, чем версия на альбоме. Остальные песни вполне хороши, например, Stand и You Better Run. Лейбл просил нас записать кавер на какую-нибудь классическую рок-песню, и, кажется, Фил Кэмпбелл предложил сыграть Cat Scratch Fever Теда Ньюджента. Откровенно говоря, наша версия нравится мне больше, чем версия Ньюджента – у него она звучит тоненько, на мой вкус. Наша запись уделывает его собственную версию одной левой – но нашу, конечно, никто не помнит. В целом, по-моему, March ör Die – недооцененный альбом. Вы, наверное, подумаете, что я собираюсь обвинить в этом наш лейбл, и не ошибетесь.

Пока мы делали этот альбом, лейбл WTG умирал. Каждый раз, когда мы заходили к ним в офис, там было все меньше и меньше людей, а к моменту выпуска альбома там остались только Джерри Гринберг и Лесли Холли. Но про то, как к нам относились в материнской компании, Sony, все стало понятно по истории сингла с March ör Die, I Ain’t No Nice Guy. Он был обречен на успех: во-первых, это была отличная песня, и так как это баллада, у нее был серьезный потенциал на радио. Во-вторых, я пригласил Оззи спеть ее вместе со мной. Он вообще хотел забрать эту песню себе, но я ее не отдавал (наверное, надо было разрешить – так ее услышало бы больше людей), так что я привел его в студию, и он дописал свой вокал. Наконец, Слэш из Guns N’ Roses записал в ней гитарное соло; он однажды зашел к нам на студию, опрокинул несколько стаканчиков и записал пару дорожек гитары. Кстати, Слэша я очень люблю. У Guns N’ Roses плохая репутация, но он очень милый, очень настоящий парень. Так вот, у нас была отличная песня, записанная при участии двух популярнейших музыкантов в тяжелом роке. Джерри с лейбла WTG знал, что это отличная песня. Она никак не могла провалиться – разве что если бы наш лейбл принялся нарочно ее саботировать. Но именно это и произошло. Это был худший кошмар любой рок-группы.

Вообще-то I Ain’t No Nice Guy стала хитом на радио, но мы это сделали сами, без какой-либо помощи со стороны Sony или их отдела маркетинга в Epic. Мы попросили их отправить эту песню на радиостанции формата AOR (альбомный рок), но они этого не сделали. Они заявили: «Мы обращались на радиостанции, но они не хотят ее ставить». Мы знали, что это наглая ложь, потому что наши менеджеры сумели поставить песню в эфир; один парень из нашей команды, Роб Джонс, и еще один чувак, которого мы наняли, обзвонили все нужные радиостанции. С двух телефонов за два месяца мы связались с 82 станциями формата AOR. И на всех этих радиостанциях нам ответили, что Sony не присылали им эту песню: эти люди понятия не имели, что она вообще существует, пока мы им не рассказали! I Ain’t No Nice Guy заняла 10-е место в радио-чартах, а Sony не сделали ни одного телефонного звонка – только представьте себе, что могло бы получиться, если бы они приложили хоть малейшее усилие для ее продвижения! Но нет: в действительности они попытались запретить ставить ее в эфире. Кто-то из сотрудников лейбла, отвечавших за связи с радио, позвонил на одну станцию в Канзас-Сити и сказал:

– Я слышал, вы ставите в эфире I Ain’t No Nice Guy. Не надо этого делать. Мы вам эту песню не давали.

Вот гондон! У них на руках хит, а они пытаются его потопить! Наш менеджер Тодд позвонил этому придурку и устроил ему форменный разнос:

– Я полтора года лизал твой зад, чтобы заставить тебя выполнять твою же работу, – сказал он этому мудаку. – Я свою работу сделал, а единственный человек, который не сделал свою работу, это ты! Если эта песня не вернется в эфир сегодня к 10:30 вечера, у меня есть родственники в Южном Централе – они позаботятся о том, чтобы ты больше никому не присылал отказов!

Конечно, час спустя песня снова была в эфире, но печально, что они вынуждают людей опускаться до такого уровня. Они не оставляют тебе выхода: если ты с ними мил и дружелюбен, они считают тебя слабаком и оттаптываются на тебе; если ты ведешь себя как говнюк, ты, по крайней мере, разговариваешь с ними на понятном им языке, но, скорее всего, тебя выгонят, что с нами затем и случилось. Но, похоже, быть говнюком это единственный способ получить хоть какую-то реакцию от этих чертовых клерков.