Моцарт и его время

циативе его друзей в Вене в церкви Св. Михаила 10 декабря 1791 года². Тогда прозвучали только начальные части — I Шло Дик и Купе. Скорее всего, именно к этому моменту кем-то из музыкантов, близких шиканедеровской антрепризе, была сделана оркестровка второй из них^ь. То, что следующий этап работы начался не с Купе, а уже прямо с 01е8 пае, косвенно подтверждает эту версию.

Судя по документам, инициатива завершить Реквием исходила от Констанцы. 21 декабря 1791 года она обратилась с просьбой к Йозефу Эйблеру, о чем говорит сохранившаяся расписка:

> Нижеподписавшийся настоящим свидетельствует, что госпожа вдо

ва Констанца Моцарт доверила ему завершить начатую ее умершим мужем заупокойную мессу; он же обязуется закончить ее до середины ближайшего поста и одновременно заверяет, что рукопись не будет скопирована или передана в другие руки, нежели госпоже вдове^с.

Вопрос, почему Констанца предпочла Зюсмайеру Эйблера, возникал не раз и порождал многочисленные толки, вплоть до совершенно спекулятивных. Сама Констанца объясняла этот выбор несколькими причинами. «То, что я предложила Эйблеру его завершить, — писала она позднее Штад-леру, — случилось оттого, что я за что-то (сама не помню за что) была зла на Зюсмайера; да и сам Моцарт ставил Эйблера выше, а я думала, что с этой работой справится всякий, поскольку главные места уже были записаны»¹¹. Довод об оценке Моцартом Эйблера, конечно, заслуживает внимания. Что касается отношения Констанцы к Зюсмайеру, то именно эта неосторожная фраза породила всякие домыслы. На наш взгляд, наиболее правдоподобная версия состоит не в «злости» Констанцы, а в том, что в это время Зюсмайер, скорее всего, был занят другой работой. В декабре 1791 года возникло целых два заказа на партитуру «Волшебной флейты» — из Бонна от лица курфюрста Максимилиана Франца' и из Мангейма от интенданта Национального театра барона фон Дальберга¹. Обе сделки сулили по 100 дукатов, совсем не лишних в сложных финансовых обстоятельствах семьи. Взяться за это логичнее всего было именно Зюсмайеру, поскольку он помогал Моцарту в процессе работы над оперой. В том же письме Констанца утверждает, что Эйблер от затеи с доработкой Реквиема сразу отказался — «в изящных выражениях»⁸. Но расписка, а также сохранившийся оригинал партитуры с доработками Эйблера доказывают обратное.

Как уже говорилось, Эйблер начал сразу же с 01е8 пае, продолжив работу по инструментовке до последнего раздела ЗециепПа. Правда, то, что он сделал, можно назвать лишь попыткой дополнить моцартовскую партитуру.

а Рукописная венская газета Вег НетИсНе Вокска/егсообщала, что «господин Шиканедер

заказал службу по усопшему, при этом исполнялся Реквием, сочиненный им [Моцартом] во время последней болезни». ВеШзсНВок.8. 374.

Ь Об авторстве оркестровки Купе см. сноску Ьна с. 575 наст. изд. с См. ВеШзскВок.8. 375.

<1 Письмо от 31 мая 1827 г. — Впе/еОЛIV. 8. 492.

е Об этом см. письмо Констанцы Моцарт от 28 декабря 1791 г. — Впе/еОАIV. 8.177.

Г См.: Е&епВок.8. 75.

§ Письмо от 31 мая 1827 г. — Впе/еОАIV. 8. 492.

г-

Г-'

1Г)

Ш

1=1

О

ш

ш

X

О

X

X

X

X

О

>»

X

«

X

п

о

ио

о

со

и

|=;

X

ос

X

ш

н

с/э

О

а.

2

О

X

ос

ш

2

2

<

=2

3

X

си

О

со

=*

X

си

С

О

Д

н

о

Си

О

Д

н

Вскоре он сам понял, что это ему не под силу. По сути, он довел более-менее до конца только две из пяти частей, за которые брался, остальные же оркестровал частично. Увереннее всего Эйблер чувствовал себя со струнными: их он дописал полностью. С духовыми — деревянными (пары бассетгорнов и фаготов) и двумя трубами вкупе с литаврами — дело оказалось сложнее. Только собственно в 01е$ пае и в СопйдаИь он рискнул применить весь задуманный Моцартом состав. В ТиЬа пйгит и Кесогбаге в партиях духовых он оставил лишь то, что было написано самим Моцартом (18 тактов зо1о тромбона в первом и каноническую секвенцию бассетгорнов длиной 7 тактов — во втором), даже не рискнув их продолжить. Наконец, в Кех Пешепбае на месте духовых и литавр вообще зияет пустота, хотя их участие явно предполагалось самим характером музыки. В Ьасптока Эйблер попробовал дописать лишь два такта партии сопрано в хоре и остановился. К офферторию он даже не притронулся.