Но до единства мнений тут, конечно же, далеко. Вольфу начальный аккордовый пятитакг у хора в ЗапсШз кажется образцом совершенной хоровой фактуры, и только параллельные квинты у сопрано и первых скрипок в четвертом такте коварно обнажают реальный уровень зюсмайеровского мастерства0
. На наш взгляд, однако, и голосоведение у хора тут далеко не безупречно — к примеру, брошенная септима у альта во втором такте. В связи с А§пи$ Ое1 еще Адольф Бернхард Маркс в XIX веке полагал, что рисунок партии баса в начале части почти в точности воспроизводит основную тему Кецшет ае1етат, и восклицал по этому поводу: «Если это не написал сам Моцарт, что ж, тогда тот, кто смог это написать, — Моцарт»6. А аббат Штадлер, напротив, утверждал, что «А^пиз Эе1 инструментован в гайдновской манере, а в 29-м такте у сопрано с басом параллельная квинта»е.Пристальное рассмотрение того, что создал Зюсмайер, предпринималось неоднократно, равно как и попытки заново проделать его работу и предложить другие варианты Реквиема. Однако в оценках преобладает стилевая критика зюсмайеровской версии, поскольку, повторим, никаких моцартовских эскизов, позволяющих более или менее надежно отделить в дописанных частях «зюсмайеровское» от «моцартовского», нет. Исключение составляет Ьасптоза, о которой точно известно: 8 начальных тактов в ней написаны Моцартом.
На что мог тут опереться Зюсмайер? Начальные два такта полноценно представляют фактуру оркестрового аккомпанемента всего номера. Она была им стопроцентно использована. Остальные шесть тактов хоровой партии включают две тематические идеи: звучащий дважды лирически распетый возглас (1) и скупая последовательность аккордов, гармонизующих гаммообразное восхождение у сопрано в объеме полутора октав — практически полный звуковой диапазон, принятый в хоровых сопрановых партиях (2). Прообразом для этого тематического контраста послужил, безусловно, текст
Ьаспто&а сИез Ша, Плачевен тот день, (1)
.щсНсапёиз йошо геш. человек, судимый за его грехиг
.а См. с. 575 наст. изд.
Ь
с 1Ък1. 8.43—44. Вольф приводит также суждение Р. Левайна, считающего, что вокальная основа этой части демонстрирует общность в композиционной технике с аутентичными частями Реквиема.
(3 ВегЙпег МшИсаИзсйеп 2еШте, 1825. 8. 379. Цит. по:
е Цит. по:
Г Пер. Я. Боровского. Цит. по:
ш
*=;
о
со
ш
х
О
С
X
я
я
*
о
=1
>.
X
я
3
X
о
ис
О
х
н
X
ш
н
со
О
а.
2
О
X
^1
2
2
<
X
X
з
X
о.
О
аэ
X
о-
О
X
н
о
а>
Он
О
X
н
и заключенное в нем сопоставление образов оплакивания и воскрешения из мертвых в день Страшного суда.
Этот контраст, воплощенный Моцартом с потрясающей силой, конечно же, оказался Зюсмайеру не по плечу. В следующем, уже собственном построении он повторяет ту же поэтическую строфу. Но если моцартовский лирический тематический элемент ему удалось подхватить довольно хорошо (к слову, гораздо удачнее, чем Эйблеру), то предложить какой-либо вариант контрастного сопоставления, практически, не получилось. О намерении говорит лишь использование
Другой его просчет — музыка на последние строки Ьасптоза:
Ншс ещо рагсе Ое1к. Пощади же его, Боже,
Рге .1еш I )отпк\ Господи Иисусе милостивый,
Цопа е18 гедшет. Даруй им покой*.