Моцарт и его время

412/3866 по эскизу (видимо, до нас не дошедшему), также вставил туда в один из эпизодов мелодию ЬатепШю в 1-м псалмтоне. Кристоф Вольф полагает, что это произошло в результате недоразумения: в распоряжении Зюсмайера, видимо, был эскиз, содержащий помимо партии валторны также набросок Реквиема, который тот счел относящимся к валторновому Рондо. См.: ЦЬЦрСк. МогаПз Кедшет. 5. 52—53.

Ь ЗШсНег, АЬЬё[МахтШап]. \Ьпе1б1ёип§ бег ЕсНгЬей без МогагГзсНеп Кедшет. Цит. по.:

Ц^оЩ'СИ. МогаПз Кефмет. 8. 84.

с МЫ# Ск. МохаПз Кеяшет. 8. 89—90.

ш

е;

О

сз

ш

а:

о

с

2

X

X

О

е*

>>

X

>х

2

X

О

из

О

со

и

х

X

04

ш

н

ЬА

О

си

2

О

иС

04

ии

2

2

<

=Х

2

X

с_

О

со

=1

X

си

С

О

д

н

о

Г

о

И

н

мере согласиться с аббатом Штадлером, полагавшим, что в размеченных Моцартом фрагментах «Зюсмайеру пришлось доделывать не более того, что большинство композиторов передоверяют своим подмастерьям»³.

Оценивая последнюю моцартовскую композицию, Эйнштейн заметил: «Реквием остался торсом, но совсем не таким, как большая Месса с-то11. В Мессе у нас есть целиком Купе, целиком С1опа, целиком 5апсш§ и ВепесИс-Ш8, и все эти части, вплоть до мельчайших деталей, дошли до нас в авторской редакции. Реквием же, начиная с самого Б^ез пае, вызывает некоторые сомнения, а после первых восьми тактов 1_асптоза сомнения эти становятся вполне обоснованными»⁶. Это действительно так. Все невероятные усилия, затраченные на завершение этого сочинения Эйблером, Зюсмайером, возможно, еще кем-то и предпринимаемые вплоть до нашего времени, выглядят попытками задрапировать этот незавершенный торс. Попытки удаются с ббльшим или меньшим успехом. С их помощью даже контуры того, что было намечено Моцартом, производят на слушающую публику сильнейшее впечатление. Но стоит детальнее углубиться в сочинение, становится ясно, сколь многого мы лишились.

История уготовила моцартовскому Реквиему странную участь. Сам автор, вне всяких сомнений, мыслил его как сочинение сугубо обиходное, предназначенное быть частью церковного ритуала. Но прихотью судьбы оно стало одним из первых, заживших совершенно самостоятельной жизнью на концертных подмостках. Его первое исполнение в полном виде состоялось во вполне светском концерте 2 января 1793 года в зале Яна, где по инициативе ван Свитена было принято исполнять забытые шедевры старинной музыки⁰. И именно оно, а не скромная служба 14 декабря того же года в цистерцианской церкви местечка Винер-Нойштадт в память о графине Анне Вальзегг, стало событием, вызвавшим большой публичный резонанс. Реквием был признан шедевром музыкальной композиции и в этом качестве секуляризован, освобожден от своей ритуальной функции. Эпоха гениев окончательно вступала в свои права на музыкальное искусство.

а 8ш<Иег, АЬЬе (МахтШап].ЧёЛекНвипё дег ЕсМЬей дез МотаП’зсЬеп Кечшет. Цит. по:

\Уо1$СИ. Мохапз Кечшеш. 8. 150.

Ь Эйнштейн. С 333.

с ОеШзсНОок. 5.409.

-о

00

иэ

ИЗДЕРЖКИ МОЦАРТОВСКОГО КУЛЬТА

Имя Моцарта, история его жизни, его самые популярные произведения стали в наше время источником целой индустрии. В сентябре 1991 года, когда отмечалось 200-летие со дня его смерти, в Зальцбурге была предпринята экстраординарная акция. Знаменитый памятник Моцарту, открытый в 1842 году на площади, теперь носящей имя композитора, был задекорирован четырехста-ми продуктовыми тележками из супермаркета. Горожан и туристов с согласия мэрии Зальцбурга эпатировал скульптор Антон Тусвальднер³. Его идея вполне прозрачна, хотя и не проста. Она заключается в нарочитом противопоставлении массового и уникального. Тележка как символ безликого спроса в обществе тотального потребления заслонила фигуру того, кто был исключителен и неповторим. Кроме этого скульптор, по-видимому, критиковал превращение Моцарта в бренд, торговую марку, под которой все продается и оптом, и в розницу.