Моцарт. К социологии одного гения

Таким образом, конфликт Моцарта с работодателем и кормильцем — аристократом, а на самом деле и вся его биография парадигматически показывает, насколько музыкант-буржуа — в отличие от литератора-буржуа — зависел в то время от должности при дворе или хотя бы в кругу придворного патрициата. И все же в германских землях (включая Австрию), как и в Италии, для музыкантов существовала альтернатива — возможность найти другое место, если их не устраивало то, где они служили. Это было связано прежде всего со своеобразной структурой власти этих территорий (а вовсе не с подъемом буржуазии). Эта структура имела огромное значение для развития музыки в немецком и итальянском регионах.

Тот факт, что к югу и северу от Альп, в странах-преемницах Священной Римской империи германской нации, интеграционные усилия обладателей высшей власти — императоров и пап — потерпели неудачу, привел к возникновению большого количества мелких государственных образований на более низком уровне интеграции. Если в централизованных ранее странах, особенно во Франции и в Англии, уже с XVII века существовал единый двор, превосходивший все остальные дворянские домохозяйства властью, богатством и культурным весом, то Германия и Италия оставались раздробленными на необозримое множество придворных и ориентированных на двор городских истеблишментов. Для примера: относительно небольшая территория современной Швабии во времена Моцарта была разделена между 96 различными суверенными территориями, которыми владели 4 церковных и 14 светских монархов, 25 крупных землевладельцев, 30 имперских городов и 23 прелата[13]. На значительной части этих суверенных территорий правители, чья власть не была ничем ограничена, содержали штаты должностей, включавшие — в качестве необходимого средства саморепрезентации — оркестры, состоявшие из музыкантов, являвшихся придворными слугами. Это разнообразие служило отличительной чертой как немецкого, так и итальянского музыкального ландшафта.

Во Франции и в Англии, в связи с централизацией государственной власти, главные музыкальные должности были сосредоточены в столицах — в Париже и Лондоне. Поэтому у высокопоставленного музыканта в этих странах не имелось альтернативы, если у него возникал конфликт с его венценосным работодателем. Здесь не было соперничающих дворов, которые могли своими властью, богатством и престижем помериться с королевским двором и предложить желаемое убежище, например, французскому музыканту, впавшему в немилость. В Германии же и в Италии существовали многие десятки дворов и городов, конкурировавших друг с другом за возможности повышения своего престижа, то есть, в числе прочего, и за музыкантов. Не будет преувеличением сказать, что придворной музыки в государствах-преемниках старой Германской империи было создано так много, в частности, благодаря именно этой фигурации, этой конкуренции за престиж между многочисленными дворами и обусловленному этой конкуренцией изобилию вакансий для музыкантов[14].

Подобная фигурация задавала условия для сравнительно большого количества профессиональных музыкантов, существовавшего тогда в Италии и Германии, и в то же время являлась фактором, укреплявшим положение музыкантов, их шансы на власть по отношению к своим работодателям. Если художник, нанятый французским королем, подавал в отставку, он в лучшем случае мог зарабатывать на хлеб при каком-нибудь нефранцузском дворе, что в глазах большинства французских художников было равносильно шагу вниз по карьерной лестнице. В Италии и Германии дело обстояло иначе. Здесь нам то и дело встречаются художники- ремесленники, которые ссорились со своим повелителем и ускользали от него тем или иным способом, удалившись в другое государство. Когда у Микеланджело возник конфликт с папой римским, он отправился во Флоренцию и ответил папским приспешникам, посланным за ним, что не хочет возвращаться. Когда Бах рассорился со своим повелителем и кормильцем, герцогом Веймарским, он попросил отставки, так как благодаря связям уже имел виды на должность при другом дворе. Разгневанный герцог посадил его в тюрьму за непокорность, но Бах продолжал упорствовать и в конце концов добился своего освобождения.

Особенно в последнем эпизоде поражает сходство с Моцартом. Но такие дела значимы не только для биографа и для судьбы отдельного музыканта. Их можно увидеть в правильном свете, только если осознать, что они характерны для структуры и соотношения сил в придворном обществе.

Шаг Моцарта к превращению в «свободного художника»

9

Решение Моцарта уйти со службы в Зальцбурге означало, если сказать коротко, следующее: вместо того чтобы быть постоянным слугой у хозяина, он хотел отныне зарабатывать на жизнь как «свободный художник», продавая свои навыки музыканта и свои произведения на открытом рынке.