Мотылек

— Эмили, он такой душечка! Пригласил нас с тобой на банкет после лекции…

— Мы итак имеем туда пропуск, — скептически хмыкнула я, сканируя зал в поисках подозрительных личностей. Несколько подсобных работников вышли на сцену, поправили оборудование. Зал гудел, толпа была явно возбуждена, особенно женская ее часть, что существенно осложняло мою задачу.

— Нет, на тот банкет, который состоится у него в номере…

— А, ты имеешь в виду, что он предложил тебе заняться групповым сексом? — прямо в лоб заявила я. Лекси побледнела и задумалась.

— Из твоих уст это звучит как-то грубовато, но, в целом, можно сказать и так…

— Как бы мне ни хотелось увидеть тебя голой в очередной раз, но это как-то перебор. И вообще, по-твоему, это нормально, что малознакомый неприлично богатый мудак, хоть и, без сомнений, невозможно красивый, предлагает тебе извращенный секс через три минуты после знакомства? Думаешь, так зарождается великая любовь?

Алекса закатила глаза — переняла мою дурную привычку, хотя ее сложно назвать строптивой и непокорной, но в умении закатывать глаза, пожалуй, она бы составила конкуренцию даже мне.

— При чем здесь любовь, Эми? Кто о ней говорит? Сейчас крепкие брачные отношения и стабильное будущее способна принести не любовь…

— А что же? — от таких заявлений у меня волосы на спине зашевелились… точнее, зашевелились бы. Если бы были…

— Сделка. Мне — обручальное кольцо, частый шикарный секс, безлимитная кредитка, ему — большее уважение в глазах общества и возможность ходить налево столько, сколько ему вздумается. Я смогу вовремя отвернуться в другую сторону. Хотя, сомневаюсь, что после одной ночи с Алексой Прекрасной он сможет смотреть на других женщин…

— Ох, милая… ты еще такой ребенок.

— Так, вот только давай обойдемся без психоанализа, доктор Фрейд.

— Но ведь на лицо расстройства в сфере…

— Эми, еще слово и я огрею тебя своей сумочкой.

Я замолчала, хотя, признаться, все больше жалела подругу. Какое огромное разочарование настигнет ее, когда она поймет, наконец, что этот принц на белом коне вовсе не принц, да и конь у него не настоящий. Маниакальная страсть к совокуплению говорит о том, что он находится в состоянии глубокого невроза. Возможно, из-за каких-то сильных травм из детства. К тому же, эти пошлые подростковые шуточки — классический защитный механизм, хотя, по сути, защищаться и не от чего, кроме настоящих эмоций. Ох, бедный Жан Франциск… стоп. Мотылек, не нужно… Никакой он не бедный. А очень даже богатый, как на нервные расстройства, так и на материальные блага.

Лекция задерживалась уже на семь минут. Заплатившие немалые деньги, чтоб послушать именитого миллиардера, слушатели уже начали волноваться. Я же и вовсе себе места не находила, представляя, как осматриваю растерзанный труп прекрасного мужчины, измазанный кровью. Почему меня это так волнует? В конце концов, трупом больше, трупом меньше… главное найти убийцу, посадить за решетку и очистить улицы от подонков.

Неожиданно все в зале повскакивали со своих мест, а невесть откуда взявшийся мужчина с длинной палкой три раза ударил ею о пол и на распев, слишком пафосно на мой взгляд, произнес:

— Его светлость, герцог Орлеанский, Жан Франциск Андрэ…

На сцену вышел Он. Я и бровью не повела. Как сидела, так и сидела, не шелохнувшись. Еще я не вставала только потому, что в зал зашел малознакомый мужик. Раздались громкие аплодисменты, которые постепенно стихли. Почему-то присутствующие так и стояли. Я получила затрещину от Алексы и заметила, что все смотрят на меня, включая самого герцога.

— Что? Мне нездоровится, — для правдоподобности я пару раз кашлянула.

С ироничной улыбкой, помотав головой, лектор начал обогащать нас своей мудростью.

— Спасибо, присаживайтесь. Без долгих вступлений перейду к делу. Что вы испытываете, когда вам приходится ждать? — он обратился к толпе, которая была совершенно не готова так быстро выйти из режима унылого ожидания к режиму активной отработки потраченных на лекционную мудрость денег.

— Желание кому-нибудь всыпать! — выкрикнула я.

— Я бы назвал это — раздражением. Вы согласны со мной, Эмили? — улыбка этого мерзавца обезоруживала. Я безразлично развела руками.

— Хорошо, спасибо, что-нибудь еще, кроме раздражения? — он самодовольно, но чертовски сексуально засунул руки в карманы брюк и, чуть закинув голову, сканировал властным взглядом присутствующих.

— Скуку… — отличница Алекса также пожелала выделиться из толпы и задать рабочее настроение присутствующим.

— Разочарование…

— Негодование…

— Обиду…

— Злость…

Наконец, зал ожил и подкинул Жану с дюжины две эмоций, испытываемых при ожидании кого-либо или чего-либо.

— Вы совершенно правы. Почему после длительного ожидания вы сразу же не смогли ответить на такой, казалось бы, простой вопрос?

— Потому что думали, всыпать вам или нет. Но вспомнив, что билет стоит немалых денег, решили дать вам шанс реабилитироваться.