Мотылек

Слегка удивившись моим актерским задаткам, Жан улыбнулся и обратился к залу, замершему в изумлении и веселом расположении духа. Замечательно, теперь я еще и Степаненко в новом изложении.

— Итак, как вы будете решать возникшую проблему? — вопрос адресовался к залу.

Слушатели затихли, вероятно, обдумывая решение. А тем временем Жан Франциск сел на второе кресло за столом, рядом со мной и сжал мою руку:

— Ты хорошо держишься, милая, — прошептал он.

— Вот только давайте без дешевых пошлостей, — я выдернула руку и сделала суровое лицо. — Вы меня на пару миллионов кинули… или миллиардов.

Несколько минут царило робкое молчание, затем, наконец, поднялась темноволосая девушка в деловом костюме и, глядя в конспект, произнесла отточенным голосом:

— На мой взгляд, наиболее рациональным было бы снизить степень напряженности между партнерами, поскольку данная ситуация содержит в себе неразрешимое противоречие. На высокой ноте благоприятного исхода встречи ждать не приходится.

— Именно. Как ваше имя?

— Мария.

— Спасибо, Мария. Как вы полагаете, я должен обратиться к нашей Эмили, чтобы она сменила гнев на милость?

— Может, предложить ей чашечку чая? Как отвлекающий маневр, дающий передышку и время для обдумывания следующего шага после оценки ситуации?

— Ну что ж, давайте попробуем.

Рядом с Жаном тут же материализовался его помощник.

— Принеси чашку прохладного чая и держи поблизости чистый пиджак, — шепнул он, загадочно улыбаясь. Словно зная что-то, чего не знают все присутствующие.

Помощник со скоростью света убежал за сцену и через минуту вернулся с небольшой фарфоровой чашечкой.

— Вам с сахаром? — учтиво поинтересовался паренек. Судя по акценту, не местный.

— Спасибо, Лео, но она вряд ли станет его пить… — чуть слышно произнес Жан. Помявшись в нерешительности, помощник скрылся. — Итак, Мария. Давайте посмотрим, как сработает ваше предложение на практике. Эмили, — он применил все свое обаяние и протянул мне чашку. — Может быть, выпьем чаю и успокоимся?

— Правда, Андрэ? — принимая чашку, я зловеще улыбнулась и говорила приторно сладким голосом. — Ты считаешь, что гребаный чай вернет мне два миллиона долларов? — на последних словах я со злостью плеснула содержимое кружки прямо в лицо Жану.

Зрители ахнули и замерли. Они явно не ожидали такого разворота событий, чего не скажешь о выступающем. Расторопный Лео поднес Жану новый пиджак, на этот раз цвета теплого топленого молока.

— Что ж, реакция вполне ожидаемая, — переодеваясь, и вытирая салфеткой лицо, улыбнулся мужчина. — Запишите, никогда не давайте разъяренному контрагенту напитки, твердые, тупые, колющие и режущие предметы. Иначе сами будете виноваты.

Публика отзывчиво рассмеялась его шутке и с интересом впилась в нас глазами.

— На самом деле, все просто. Эмили, каков путь к вашему сердцу?

— Нет-нет, так не пойдет. Мы сюда за вашей мудростью пришли, — я скрестила руки на груди, не давая Жану передышки.

— Как я и говорил — все просто. Больше всего контрагент хочет вас обвинить. Если это контрагент женщина, и она злобно молчит, начните первым. Но помните — ни слова оправдания. Неважно, правы вы или нет. Как только вы начнете оправдываться, можете ставить крест на сделке. Давайте посмотрим, как это работает.

Мужчина снова сел рядом со мной, чтобы находиться на одном уровне. Это исключительно важно в такой ситуации — отсутствие доминирования в позе. Послушно играя роль, я впилась в него испепеляющим взглядом и почувствовала, как мне на колено легла его теплая и мягкая ладонь. Под столом. Этот жест не виден никому, кроме нас. Мои глаза стали похожи на две пятирублевых монеты.

— Так вот секрет успешных переговоров? — прошипела я.

Мужчина с плутоватой искоркой во взгляде имел меня глазами. Молча. Похотливо. Властно. Так, что у меня внизу, словно бутон нежной розы, раскрывалось желание, медленно и трепетно, лепесток за лепестком…

Неторопливо, лишь подушечкой среднего пальца он обвел круг повыше моего колена. Мой нежный бутон желания покрылся росой похоти… К сладострастной пытке присоединились остальные его пальцы, также, одними лишь подушечками касавшиеся моей ноги. Его рука медленно скользнула дальше, пальцы обожгли оголенную кожу выше чулок, под подолом платья. Я резко сдвинула ноги. Еще не хватало, чтобы триста человек наблюдало, как я бьюсь в экстазе от его прикосновений. С трудом выровняв дыхание, я открыла было рот, чтобы начать сцену, но он начал первым.