Мотылек

— И как ты любишь меня, — игриво начала я, желая продолжения наших любовных утех.

— Так, что если ты предашь — я умру, — просто и тихо произнес он.

— Не говори так. Не нужно. Этого не случится.

— Я очень хочу верить в это, очень. Давай забудем сегодня обо всем. Пошлем к черту весь мир и будем любить друг друга.

Крайне заманчивое предложение. Я легла на спину, увлекая Франциска за собой. Сев рядом, он начал медленно расстегивать пуговицы на моей рубашке. На своей рубашке.

— Ты прекрасна в ней… ты прекрасна во всем… — он расстегнул три пуговицы и обнажил мою грудь. — В моей рубашке, — теплая ладонь скользнула по коже и сжала грудь. По телу пробежало электричество. Он стиснул пальцами мой сосок, до боли. Острое и порочное наслаждение разлилось сладкой негой, — в любой одежде, — он расстегнул оставшиеся пуговицы и откинул края рубашки в стороны, — но особенно прекрасна без нее.

Ладонь скользнула ниже, к моему пупку. Мужчина нежно погладил каждый шрам на моем животе, оставшийся после операции и вернулся к груди. Сжав их ладонями, он наслаждался реакцией, которую производит на меня. Нежный поцелуй… ниже… по шее, вдоль ключицы, груди… он пощекотал кончиком языка сосок и тихонько закусил зубами. Меня пронзило острое возбуждение, отдавшееся сильной пульсацией промеж ног. Там все жаждало проникновения, но мой любимый не спешил, лаская каждую грудь, руками, губами, языком, покусывая соски… Он продолжал теребить языком мои груди, а его рука опустилась ниже. Я шире раздвинула ноги, с радостью принимая все его ласки, извиваясь под ним, утопая в стонах желания, выгибаясь навстречу его руке.

— Ты уже ждешь меня, — удивился он и запустил один палец внутрь, не отрывая взгляда от моих глаз. От тягучего наслаждения я закрыла глаза и больно закусила губу. Он вытащил из меня палец и вновь вошел, но на этот раз двумя. Какое острое ощущение. Как это порочно и сладко, что невозможно сдержать стонов.

— Малышка, ты разбудишь своих родителей.

— К черту, пусть знают, как мне хорошо, — впиваясь руками в его голову, хрипло простонала я.

Он продолжил интенсивно ласкать мои груди и не щадил промежности, вводя и доставая свои пальцы. Едва удерживаясь, чтобы не кончить, я взмолилась.

— Пожалуйста, войди в меня… любимый…

— Любимая, — прошептал он, медленно доставая пальцы и посасывая мой язычок. Как возбуждающе. Я широко раздвинула ноги, в ожидании, в мольбе, в страсти. Он отстранился и сел между них, так, что я видела его напряженный и изнывающий от страсти член. Он хотел быть во мне ничуть не меньше.

— Чего ты ждешь, — хрипло простонала я.

— Наслаждаюсь видом, — улыбнулся Франциск и нежно потеребил пальцами мой клитор.

Страсть обожгла кипятком все тело, вызвав дрожь в коленях.

— О-о…. боже… пожалуйста…..

Наслаждение такое острое, такое сильное, но такое незавершенное. Внизу живота стало невыносимо больно, я едва дышала от страсти и, наконец, он медленно вошел в меня. Сначала одной только головкой. Затем вошел чуть глубже, наполняя меня, расширяя… и снова вышел. На третий раз он вошел в меня до конца, издавая хриплый страстный стон. Франциск в наслаждении закрыл глаза, и я упивалась видом возбужденного мужчины. Я чувствовала, как член растягивает меня и скользит по стенкам моей вагины. Он лег сверху, давая возможность обхватить его спину и почувствовать максимальную близость, на которую только способны влюбленные. Он продолжал медленную чувственную пытку. Полностью входя, наполняя сладостью и страстью и практически полностью выходя, опустошая, заставляя изнывать от желания. Возбуждающая пытка доставляла неимоверное удовольствие. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Я плотно обхватила его бедра своими ногами и двигалась навстречу, чтобы доставить максимальное наслаждение. Не в силах больше сдерживаться, мы ускорили темп, вколачиваясь друг в друга, хрипя от страсти, целуя до потери памяти, лаская руками, и оргазм горячей обжигающей волной пронесся по всему моему телу. Я до крови впилась ногтями в его спину, выгнувшись дугой, словно от электрического удара.

— О, Эми….

Простонал он и бурно кончил в меня. Горячая сперма разлилась внутри, продлив мой оргазм, отголоски которого продолжали гулять по телу и сотрясать его в сладостных конвульсиях. Голова закружилась от счастья и страсти. Я была не в силах что-либо сказать, да и он тоже. Наши тела, наша реакция друг на друга говорили сами за себя. Это совершенное блаженство.

Я проснулась от того, что Франциск вышел из меня. Оказывается, мы так и заснули, не выходя друг из друга.

— Привет, — сладко протянула я.

— Привет, малышка. Как ты?

— Очень-очень сладко. Будь со мной.

— Я в душ. Уже почти утро. Мы должны проводить твоих родителей, — напомнил он. — Хотя предложение очень заманчивое.

Его эрекция говорила сама за себя. Неужели он всегда готов или это я на него так действую? Чертовски приятное зрелище. Так бы и любовалась им, всегда обнаженным, всегда в желании.

— Что ты задумала, любимая?