Мотылёк над хищной орхидеей

Конрад намазал джемом тост и принялся медленно жевать, внимательно разглядывая Жака — который, впрочем, не имел в себе ни одной примечательной черты. Он был красив, но красив как манекен, и если бы Конраду дали задание вылепить его, Конрад не знал бы с чего начать. Ни одной примечательной черты он не нашёл. И всё же отвести взгляд, пока этот незнакомый человек находится в комнате, он не мог.

— А какие распоряжения оставлены мне? — наконец спросил он.

— Поправляться, сэр, — охотно ответил Жак, будто радовался, что ему задали такой простой вопрос.

Конрад ещё раз надкусил бутерброд, оказавшийся на удивление вкусным, и, тщательно прожевав его, решился задать ещё один вопрос, не слишком рассчитывая получить утвердительный ответ:

— Я могу покидать дом? — спросил он.

— В сопровождении охраны вы можете выходить в сад, — столь же охотно ответил Жак. И заметив, что Конрад не удивлён, добавил, — полагаю, милорд беспокоится о вас.

Конрад перевёл взгляд на окно. Стояли сумерки. В помещении было довольно прохладно, но за стеклом виднелась зелёная, как на картинках, трава, и огромное озеро блестело вдалеке. По дальнему его краю ютились небольшие аккуратные домики, покрытые красной и жёлтой черепицей.

Конрад зажмурился на мгновение, не уверенный, что зрение после стольких недель темноты не обманывает его. Открыл глаза, но вид никуда не делся.

Глубоко вдохнув, Конрад решительно отставил поднос и, вскочив с кровати, опустил ноги на пол.

— Ваши туфли, сэр, — Жак вежливо, но настойчиво пододвинул соответствующий предмет к нему, и прежде чем встать, Конраду пришлось засунуть ноги в мягкие белые туфли, носить которые дома ему никогда бы в голову не пришло. Только теперь он понял, что и сам далеко не обнажён — роскошная невесомая шелковая пижама черного цвета, какую он видел только в кино, была надета на нём.

Наконец он получил возможность встать и подойти к окну. Приоткрыл его и с наслаждением вдохнул свежий воздух, ворвавшийся в комнату снаружи.

Однако что-то ещё, помимо прекрасного вида, заострило на себе его взгляд, и, чуть повернув голову, он обнаружил по правую сторону от окна мужчину в таком же аккуратном смокинге, какой носил Жак. Только этот обитатель дома был в полтора раза шире в плечах, и из уха у него торчал маленький проводок.

— Добрый день, — произнёс Конрад вежливо.

Мужчина не отреагировал на него никак, даже не повернулся на звук.

Конрад повернул голову в другую сторону и увидел ещё одного по другую сторону от окна.

— И вам добрый день, сэр.

Конраду стало невыносимо смешно, но он сам понимал, что рвущиеся из горла звуки больше походят на истерику, чем на смех.

— Итак, — силясь справиться с собой, произнёс он, снова прикрывая окно и оборачиваясь к Жаку, — вы покажете мне дом?

— Я покажу вам западное крыло. Здесь есть всё, что может вам понадобиться. Но сначала вам следует немного привести себя в порядок.

Конрад поднял брови:

— Зачем, если вы, судя по всему, собираетесь показать мне только те помещения, где кроме меня не бывает никто?

— Вы желаете ходить при персонале в белье, сэр? Боюсь, что подобное решение должен одобрить милорд.

Конрад закатил глаза. Пижама, надетая на него, по его мнению больше походила по виду на летний костюм его отца, чем на белье.

— То есть, решение относительно того, что мне носить, будет принимать милорд?

— Вам лучше обсудить это с ним.

— Когда… — Конрад запнулся. Любопытство боролось в нём со страхом. Увидеть здешнее божество означало признать, что он теперь принадлежит ему так же, как дом, сад и серебряный поднос.

— У меня нет такой информации, сэр.

Он отошёл в сторону и нажал на какую-то панель в стене. Зеркальное полотно отъехало в сторону, открывая проход в помещение примерно того же размера, что и гостиная в доме Кейров. За дверью горел приглушённый свет. Тут же заиграла тихая музыка и запахло сиренью.

Конрад с опаской заглянул туда и обнаружил своего рода небольшой лабиринт, в одном закутке которого располагался душ, в другом туалет. В центре стояла фигурная ванна, и когда Жак нажал ещё на какую-то панель, в неё, клубясь и пенясь, ворвалась струя воды.

Конрад закрыл глаза. Не то чтобы он был большим любителем ванн, но сам тот факт, что он не видел ничего, кроме душа на стене, уже много недель, как он понял теперь, немало угнетал его.

— В чём подвох? — спросил он, снова открыв глаза и покосившись на Жака через плечо.

— У меня нет подобной информации, сэр.

Конрад заподозрил, что перед ним киборг и испытал нестерпимое желание ткнуть Жака иголкой, чтобы проверить, встрепенётся ли тот, но вместо этого просто отвернулся и, стянув пижаму, перелез через бортик ванны.

Жак потянулся к полочке с ванными принадлежностями, намереваясь ему помочь, но заметив его приближение, Конрад решительно произнёс:

— Спасибо, нет.

Жак помешкал, и впервые на лице его промелькнула тень сомнения, но он всё же кивнул.

— Я буду ждать вас в комнате, сэр. На случай, если с вами что-нибудь случится — здесь тоже есть датчики пульса, сэр.