Мотылёк над хищной орхидеей

Он выбрал для себя Fahrenheit Кристиана Диора после нескольких проб. Рей с улыбкой брызнул каплю ему на волосы и спрятал в них нос.

— Слишком сильный для тебя, может, лучше Selenion? — сказал он.

Конрад поднял бровь, оглядываясь на него.

— Пусть будет контраст.

Рей спорить не стал.

— А что насчёт меня? — спросил вместо этого Рей.

Тут до Конрада дошло.

— Ты… собрался поменять аромат… из-за меня?

Рей отвёл взгляд, делая вид, что копается во флакончиках.

— Рей… — позвал Конрад и попытался развернуть его лицом к себе.

— Просто подумал, что пора, — сказал тот, а потом посмотрел на Конрада и, не сдержавшись, добавил: — хочу, чтобы тебе было комфортно со мной.

Конрад уткнулся носом ему в плечо.

— Спасибо, — прошептал он.

Совместными усилиями они выбрали Caron’s Poivre. Конрад подумал и тоже сменил выбранный для себя аромат на тот, который рекомендовал Рей.

Утром следующего дня Конрад, проснувшийся раньше обычного, долго смотрел на спящего рядом с ним Рея. Как ни старался, он не мог сдержать улыбки. Лицо Рея выглядело моложе во сне, и белая полосочка поджившего шрама трогательно виднелась между волосками на щеке.

Поначалу та часть шрама, что находилась на горле, немного пугала Конрада — раз увидев её вблизи, он всё время боялся неловким движением навредить. Но теперь привык.

Не считая этого маленького дефекта, Рей в самом деле был идеален, как античный бог, и сейчас Конрад опустил ладонь на его едва видневшуюся из-под одеяла грудь. Замер на несколько секунд, вслушиваясь, как сильно и ровно бьётся сердце. А потом повёл пальцами вниз, заставляя одеяло скользить за своей рукой.

Спустив его до живота, Конрад наклонился над телом любимого и запечатлел на солнечном сплетении первый поцелуй. Он собирался целовать его долго, наслаждаясь ощущением нежной кожи под губами, пока Рей не проснётся.

Дорожка поцелуев, извиваясь по груди, снова возвращалась к животу, чтобы спуститься ещё дальше вниз.

Здесь, у самого паха, кожа была особенно нежной, и Конрад надолго задержался на ней, очерчивая границы жестких завитков.

Ему никогда не было страшно касаться Рея в этих интимных местах. Он не раз думал о том, что вряд ли смог бы сделать подобное с Лоуренсом или с кем-то ещё.

Но в первый же раз, когда Конрад получил такую возможность, член Рея легко и естественно лёг ему в рот, и дальше вместо отвращения, которого ожидал Конрад от себя, было лишь возбуждающее любопытство и желание доставить удовольствие тому, кого он ласкал.

Рей никогда не торопил, но если руки его вплетались в волосы Конрада в такие мгновения, хотелось зажмуриться и замурлыкать как кот.

Иногда Конрад позволял это себе, и тогда Рей дрожал всем телом, а пальцы ещё сильнее сжимались у Конрада в волосах.

Рей всегда ждал. Иногда, заглянув ему в глаза в такие моменты, Конрад видел, насколько это желание болезненно и нестерпимо для него.

А иногда Конраду казалось, что тот нарочно мучает себя — но он не знал, за что.

Конрад поймал губами головку затвердевшего члена и принялся обсасывать со всех сторон, время от времени, насколько возможно, втягивая в себя и ствол.

Взять слишком глубоко он не мог. Но для них обоих эта часть никогда не была полноценным сексом, скорее, просто игрой. Рей никогда не кончал ему в рот, предпочитая дождаться, когда получит «торт».

Поглядывая снизу вверх на Реймонда, Конрад видел, как начинает сильнее вздыматься его грудь и подрагивают веки, выдавая, что тот давно уже покинул объятия сна.

Пропустив руку между ног, он принялся неторопливо готовить себя, зная, что Рей сейчас ни за что не покажет, что уже не спит.

Наконец он выпустил член Рея изо рта, напоследок обильно смочив его слюной. В последний раз поцеловал головку и пощекотал уретру язычком. Приподнялся и насадился на него, медленно опускаясь вниз. Чувствуя, как сантиметр за сантиметром тело Рея заполняет его собственное, чуть-чуть распирая изнутри.

— Конрад… — простонал Рей, подхватывая его за бёдра, когда Конрад уже впустил его почти целиком.

Конрад покачался туда-сюда, позволяя члену Рея плотнее заполнить его. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю ощущений, но Конрад не делал так никогда: он хотел точно знать, где он и с кем.

Поглаживая Рея по гладкому животу, он принялся двигаться, медленно наращивая темп.

Зрачки Рея поблёскивали из-под ресниц, а руки едва заметно поглаживали бёдра Конрада, не давая ему подняться слишком высоко.

Конрад видел, как дыхание любовника становится сильней и быстрей.

Самому ему давно уже было трудно дышать, и он мечтал только об одном: чтобы Рей перевернул его и дотрахал сам, чтобы полностью расплавиться под ним, ощутить спокойную и уверенную власть.

— Ре-ей! — капризно протянул он.

— Сам, — с лёгкой усмешкой выдохнул Рей, по-прежнему не открывая глаз.

Тогда Конрад поймал одну из его рук и переложил на свой член. Он немного замедлил движения, позволяя Рею поймать ритм. Тот сначала обвёл большим пальцем сочащуюся головку, отодвигая в сторону крайнюю плоть.

— Рей! — уже настойчивей повторил Конрад.

— Ты сам, — выдохнул Рей, — хотел поиграть.