Мотылёк и Фея

Она шептала, яростно загребая в кулаки горсти талой листвы. Третий раз за свою недолгую, полную мучений и скитаний жизнь Рогнеда заплакала, словно маленькая девочка – навзрыд, выплескивая всё, что скопилось. Она кричала, яростно била кулакам о землю – ревела не из-за кровоточащей раны в животе, из-за которой всё тело словно порастало репейником, а из-за того, что не то она хотела сделать на своем пути – Рогнеда мечтала быть прилежной горожанкой, выйти замуж, быть счастливой в браке, а потом – лет через сорок или пятьдесят – умереть к кресле своей захолустной лавчонки, окруженная внуками. А вместо этого были погони, была кровь многих убитых на узких девичьих ладонях, была недолгая дружба и любовь. «Может быть, в следующий раз мне повезет больше», – горько усмехнулась она. Шатенка понимала, что рана её – смертельна, что жизнь оборвалась так же спонтанно и нелепо, как началась.

А где-то там, наверху, снег раскачивал плачущее небо направо-налево. Рогнеда с потухающим взором глядела на всё вокруг: окружающая действительность стала медленно уходить, плыть куда-то вдаль по косым линиям, уступая место красивой сказке, в которую она так хотела превратить свою жизнь. Рогнеда попыталась собрать волю в кулак, снова открыть глаза, но сон оказался более приятным – в нем не надо было сражаться, в нем всё было так, как она хотела. И сильная, всегда идущая наперекор наемная убийца отступила – прикрыла веки, падая под лед жизни, в тянущую неизвестность.

Через несколько часов, когда стемнело, снег засыпал остывшее тело, а позже лихой ветер унес частички серого пепла.

***

Ксения и её отряд схватили Вассу, когда уже была видна дорога на Роа. Девушка практически добралась до города, нашла выход из этой снежной западни: до цели их трудного и тяжелого похода оставалось рукою подать – всего-то выйти на дорогу из непролазного леса и пройти одну версту. А там уже и шпили высоких башен видны, и звонкий гул рожков музыкантов с площади слышится. Там сотрясается каменная мостовая, заложенная множество лет назад, от зажигательных хмельных танцев, а здесь, среди неизвестных сосен и елей, рушатся мечты и надежды. Здесь обрывают жизни, и разворачивает настоящая драма.

Первым делом, конечно же после пленения беглянки, великая удельная княжна позлорадствовала над «незадачливой» судьбой спутница Вассы – показав прядь волос, безжалостно объявила – умерла. Девушка в один момент забыла, как дышать – умерла… Это слово больно било по вискам, мозг отказывался верить в действительность – нет, это слишком трагично, чтобы быть правдой! «Наша история не может так закончиться! Она должна быть красивою сказкой, она просто обязана оказаться со счастливым концом», – глотая крупные слезы от горькой утраты, подумала служанка. Что ждало её теперь? «Зачем мне вообще находиться под этим небом, если все близкие люди ушли?!», – Васса непроизвольно сжала пальцы в кулаки на скрученных руках – её переполняла боль утраты и злость. Злость на саму себя за то, что не смогла защитить самое дорогое, в то время как все, кто был дорог ей, умирали за эту девушку с золотыми косами. Именно за Вассу – наивную, добрую крестьянку, а не какую-то мифическую Фею из легенды.

Ксения с нескрываемой радостью поглядывала на свой личный «приз» в этой дикой охоте: Вассу переполнял гнев. «Это лучшее, что только могло получиться из смерти этой невыносимой Рогнеды – Фея может открыть золотые врата в Потерянный город только тогда, когда находится под властью самых сильных чувств, властных над человеком – будь то любовь, беспокойство или же злость», – поглядывая на беглянку, подумала княжна. Ещё чуть-чуть, и она будет у цели – через несколько минут, а, может быть, даже и секунд, перед нею откроются двери самой желаемой цели для всякого человека в Арукай.

– Вот и всё, – плотоядно улыбаясь, проворковала Ксения. – Пора бы уже открыть врата и перестать упорствовать.

– Я не могу показать путь в Потерянный город без Мотылька, – гордо вскинув голову, отчетливо проговорила Васса. На лице княжны появилась тень недоумения: еще секунду назад она была похожа на маленького мокрого котенка, который потерял маму-кошку, а уже сейчас перед нею стоит настоящий тигр – властный, готовый драться до последней капли крови.

– Так вот он, Мотылек – я! – усмехнулась брюнетка, ожидающе глядя на реакцию служанки.

– Мотылька ты убила несколько минут назад, – словно гром, прозвучали слова Вассы. Ксения была на пределе: что за мода врать ей в лицо небылицы, касающиеся друг друга?! «А, может быть, Фея чувствует Мотылька? Да нет, бред! Иначе бы она сразу узнала о смерти той девчонки», – судорожно соображала великая удельная княжна. Блондинка отрешенно глядела в её глаза своими двумя застывшими алмазами: казалось, что сейчас ничто и никто не мог сломить Вассу. Откуда могла появиться сила в этой хрупкой девушке? Она чувствовала, что неизвестный поток энергии приходил откуда-то изнутри, питал её, корнями прорастал в сердце. «За родителей. За Олега. За Рогнеду. За всех!», – со злостью пронеслась мысль в голове Феи.