Мотыльки

Он даже не понял, в какой момент успел намертво увязнуть в водовороте обыкновенной рутины. То ли это было своего рода наказанием, то ли дел у принца действительно скопилось предостаточно, но в последующие пару дней Жаворонок вертелся, как съехавшая с катушек белка. Носился по замку с самыми разными – и временами совсем бессмысленными – поручениями, делал перевязки, помогал с составлением каких-то бумаг… И втайне от себя был почти благодарен Нейду за все это. Остановись Рик хоть ненадолго, задумайся, вспомни – и все. Страх и память сожрали бы его в считанные мгновения. А так… так можно было хотя бы дышать. Багрово-рыжий закат и мертвые тела на красных от крови плитах, янтарные глаза крылатого демона… Сквозь пелену отупляющей усталости все это казалось далеким и призрачным.

А потом в короткие часы отдыха накрыло его беспощадное понимание – сдавило горло, набилось в легкие, не давая вдохнуть… Все случится сегодня ночью. Огненная комета отдаст ему свою силу, и тогда все, что видел Рик Жаворонок в старом зеркале, станет только вопросом времени. Он не понимал, представить не мог, что такого должно произойти, чтобы курносый парень, смотревший на Рика из начищенной медной пластины, превратился в крылатую тварь, которую он видел в Зеркале Эскиля. Может, так на него повлияют силы кометы? А что, в сказках могущество часто уродует человеческие души.

В сказках… Ну и паскудная же выходит сказочка! Жестокая и напрочь лишенная морали.

Рик опустился на кровать и почему-то расхохотался. Он смеялся бесовски долго – пока не понял, что никакой это не смех и что прижатый к глазам рукав камизы давно уже вымок. Потом просто сидел, бестолково водя ладонью по серому меху вспрыгнувшего на колени Волчонка. Тот все вытягивал шею, норовя ткнуться в лицо усатой мордочкой, и тревожно заглядывал в глаза, как будто чувствовал настроение Жаворонка.

– Жаль, приятель, ты говорить не умеешь, – пробормотал волшебник.

Ему правда было жаль. Он вдруг понял, как же ему хочется хоть кому-то рассказать обо всей этой дряни, спросить совета… Он прекрасно понимал, что никто ему не помог бы, – какие тут могут быть советы! И все равно, Небесные горы, как хотелось просто поговорить! На мгновенье Рик даже подумал, что можно было бы завалиться к Эриду, – стражник хотя бы знал, кем он является на самом деле, ему почти не нужно было врать…

Только разве он станет слушать?.. Ему же плевать, что там на самом деле, ему б только за собственную боль отомстить, перебить черно-серебряных выродков… А там хоть боги на землю спускайтесь – все едино. Еще и хранителю, небось, доложит, вот уж кому Рик не больно-то доверял… Не доверял и, чего уж тут, здорово его боялся.

Орвик? Неизвестно еще, выжил ли стражник после стычки с замковой охраной – выяснять было некогда. Да и не сказать, чтоб оно Рика так уж заботило… Этот, пожалуй, посоветовал бы, ага… Такого бы посоветовал, что уж лучше и правда с котом разговаривать.

Вот и выходило, что единственным, кто всегда мог выслушать и чье мнение для Рика что-то значило, был аллирский волшебник Гайд. Жаль только, стараниями черно-серебряных упырей поговорить с ним можно будет разве что на том свете.

Жаворонок подумал об этом и понял, что врет самому себе. Был ведь еще один человек, с которым так легко говорить обо всем на свете. Вспыхнула и погасла в сознании безумная мысль – прийти к Нейду и выложить все как есть, ни о чем не умалчивая, не отводя глаза… Неужели они вдвоем не придумают, что делать со всей этой дрянью?!

Небесные горы, он все-таки успел свихнуться, если хоть на миг задумался о подобном. Славная мысль – подписать себе смертный приговор, раскрыв карты перед сыном черно-серебряного узурпатора! Рик снова засмеялся, но сразу же одернул себя: понял, что иначе уже не остановится.

Скрипнули дверные петли, и в комнату вошел Ричард. Вот и еще одна жертва последних дней… Вальд Гарта, чей и без того нелегкий нрав окончательно испортило ночное вторжение, вовсю срывал на слуге дурное настроение. Парень ходил зашуганный сверх обычного, возвращался поздно, вскакивал еще до света. Вот уж кто для Рика оставался необъяснимой загадкой… Ладно, озверевшие от вседозволенности аристократы, которые ценят чернь дешевле меди, – от этих Жаворонка изрядно тошнило, но их он хотя бы понять мог! А вот Ричарда, остающегося искренне и беззаветно верным такому вот аристократу, понять не получалось никак. Парень за своим графом и на тот свет сунется, и такая собачья преданность совершенно не укладывалась в голове беглого преступника.

Он надеялся, что сосед с ходу завалится спать: сил не было корчить безмятежную мину, делая вид, что с ним все в порядке. Но Ричард хоть и был изрядно выжат, ложиться все равно не спешил, присел на краешек сундука. Волшебник почти физически ощутил на себе его взгляд.

– Рик, ты сейчас очень занят? – откашлявшись, начал парень. – А помнишь, ты говорил про какую-то легенду?.. Ну, собирался ее рассказать?