Мотыльки и камни

Сквозь прожженные солнцем проталины
В белом свадебном платье зимы
Проглянуло, вздохнуло усталое
Караковое тело земли.
И с упорством птенца желторотого
Тонким клювиком лезет росток
Из-под простыни листьев, которую
В ноябре постелил ветерок.
Жажда жизни цветов новорожденных —
Вот цена безусловного роста.
Это – истина непреложная.
Это – хрупкого мира остов.
Обнимали дожди мокрокрылые
Эту юную свежую рать —
Засыпай же под тяжестью иловой,
Чтобы снова весной вырастать.

Пьеса

Деревянные актеры
Плачут в темных коридорах.
На фаянсовые лица
Тенью страха ночь ложится.
Абажур устал светиться.
У набитых ватой тигров
Нарисованы клыки.
На афишах – сто субтитров.
У суфлера – две строки.
Деревянные колени
Подгибаются, скрипя.
Не отбрасывает тени
Деревянная родня.
На веревочные петли
Руки свесив, смотрят в зал,
Отражая блики света
В лакированных глазах.
Зря народ внимает пьесе,
Ждет веселья и вестей.
Диалоги сыплют треском
Деревянных челюстей.
Зря потерян этот вечер.
Видит – нынче дело дрянь.
Разбредаются овечки.
Виснет занавеса ткань.
Гаснет рампа.
Мерзнут плечи
Расфуфыренных подруг.
И храпит на партитуре
Оборванец-драматург.

«Простота тяжела совершенных глаголов…»

Простота тяжела совершенных глаголов,
Прощена им порочность, их совесть чиста:
Пережил, переделал, увидел, промолвил,
Растерялся, поверил, ушел, перестал.

Долгий сказ и не менее долгое дело

Были в прошлом и будущем, этом и том:
Промолчал, отвернулся, не стал, не доделал.
Разлюбил, оттолкнул, не пошел напролом.

Обезличенный век – комедийные драмы

Под пищание скучных последних «прости»