Мотыльки и камни

«Над пропастью еще не сжата рожь…»

…Вот и вся моя работа. Стеречь ребят

над пропастью во ржи. Знаю, это глупости,
но это единственное, чего мне хочется
по-настоящему. Наверно, я дурак.

Дж. Д. Селиножер, Над пропастью во ржи

Над пропастью еще не сжата рожь.
Сквозь тени лет все так же колосится.
Хозяин поля, презиравший ложь,
Не мертв. Он отошел воды напиться.
А дети заняты все тою же игрой,
И карусели жизни не остановить,
Кто упадет – того с полей долой.
А кто останется – тому водить.
Не отвечая им на смех и крик,
Встречавший смерть из темноты глубинной,
Стоит безмолвный молодой старик
Над этой вечно солнечной равниной.
Когда б он мог сойти с ума,
Давно уйти туда, где сон и морок,
Где в окна забирается туман,
Оставить всех, кто, без сомнений, дорог,
Когда б он мог молчанием гневить
Того себя, что рукописи рвал,
Не верить, не юродствовать, не жить.
То кто он был бы – пан или пропал?

«От тоски задыхаюсь…»

От тоски задыхаюсь.
Пропитан ей воздух в квартире,
Пропитаны окна и двери,
Горбатая тень уюта.
Не происходит ничего
Сверхъестественного.
Осыпается с лица штукатурка
Приличия, под ней проявляются
Боли фрески.
Сверлит сердце мне утро рассветным буром.
Соль твоей робости сыплет в довесок.
Алгоритмы любви мной не изучены,
Признания коркой застревают в горле.
Б'eлками мечутся мысли измученные,
Слова маршируют бодро.
Напрасно костры зажигают заново,
Из старых ран доставая осколки нежности,
Ладонями обожженными
Лепят на них повязки
Из липкой утренней свежести…

«Недопустимое количество смертей…»

Недопустимое количество смертей.

В календаре – реалии народов.
У бога в письменном столе
Нет словарей, нет переводов.
И карта мира на его стене
Константой космоса пишется.
А в божьем календаре —
Минимальное число родившихся.
На столе чистый лист снегов.
Голубая бездна чернил.
Кровь живого в сиянии слов.
Черным грифелем – соль земли.
Накрененный безлюдьем планеты,
Поезд жизни летит под откос,
Будто в божеском глобусе этом
Переломлена времени ось.
Я стою под присмотром рассудка
На обочине хрупкой стези,
И в ушах отзывается жуткий
Хруст движения этой оси.
Я смотрю на людскую обитель
Через призму мирской суеты.
Научи меня, неба властитель,
Видеть землю, как видишь ты.

«Сквозь прожженные солнцем проталины…»