Мова

Так вот оно что. Они обо всем знали?

— Просто сами подумайте, — он отложил эти бумаги и смотрел прямо на меня. — Можно ли наказывать человека за его зависимость?

— Нельзя! — горячо поддержал его я.

— Единственный, кто виноват в вашем падении, в ваших противозаконных действиях — это человек, который постоянно продавал вам наркотик. Вы больны наркоманией, а он наживается на вас!

Я с готовность кивнул. Нужно будет — и все десять заяв на говнюка напишу.

— Вы хотите, чтобы я дал против него показания?

— Нет, — задумался он. — Этого не требуется. Мы в таких случаях, как Звездный флот в StarTrek, придерживаемся Директивы номер один[41].

Не могу сказать, что я понял, что он имеет в виду, потому что смотреть старинные сериалы по ящику — забава не для интеллектуала.

— Тем более, — добавил следователь, — он уже не торгует.

— Испугался? — догадался я. — Заметил, что вы за ним следите и испугался?

— Суть в том, что отвечать — ему, а не вам. В этом я глубоко убежден. Кстати, сейчас на самом высоком уровне обсуждается решение, по которому ответственность должна ложиться исключительно на тех, кто торгует. Так что моя позиция тут целиком совпадает с мнением начальства.

— Очень гуманная позиция! — обрадовался я.

Этот человек буквально излучал рациональность и доброту!

— Но что будет со мной? — в конце концов задал я ключевой вопрос. — И когда суд?

— А суда не будет, — выдал он. — Ваше задержание было незаконным. Ваших отпечатков пальцев на свертке не обнаружено. Вы можете быть свободны.

— Что? — не поверил я.

— Ну вот сейчас подпишите мне тут, что ознакомлены с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела и — на все четыре стороны.

— Так меня из-под стражи отпускаете, до суда? — уточнил я. — Под подписку?

— Нет, дорогой вы мой, — он поздравительно улыбнулся. — Я вас вообще выпускаю. Будем с барыгами бороться. А таких, как вы… Ну да, к вам есть вопросы, потому что вы употребляете, а хранение у нас запрещено. Но взяли вас с нарушениями. Подбросили — давайте называть вещи своими именами. А у нас — страна, где уважают права человека.

Его рука потянулась к кнопке вызова конвоира. А я продолжал ожидать чего угодно. Того, что сейчас прибегут охранники-контролеры и начнут избивать меня прямо тут, на полу освещенного солнцем кабинета. Что сейчас выяснится, что нас снимали скрытой камерой для социальной рекламы «Северо-Западные территории — зона главенства права», сказка закончится, и начнутся мрачные будни с выбитыми зубами на железных нарах. Я ждал чего угодно, но только не того, что и впрямь меня выпустят. А потому следил за этим его движением в сторону спасительной кнопки для вызова человека, который выведет меня отсюда. Рука задержалась. В миллиметре от копки.

— Кстати, а почему вы не спрашиваете, что будет с дилером Сергеем, на которого вы готовы были дать показания? — обратился он ко мне.

— А что с ним будет? — поинтересовался я.

— А ничего с ним не будет, — разозленно заключил он. — Потому что он больше не торгует. Он целиком отошел от дел.

— Он мне так и сказал, — согласился я.

— И это обусловлено совсем не тем, что он понял, что за ним следят.

— А чем же?

— Тем, что на вашей зависимости, дорогой вы мой, — голос следователя вдруг налился сталью, — а также на зависимости других больных наркоманией этот субъект накопил гигантскую сумму и сделал исключительное приобретение. Он вам говорил, что у него больше нет наркотиков?

— Да, он так утверждал.

— А он сказал вам, — голос следователя повышался с каждым предложением, — что у него есть книга?

— Как книга? — не поверил я. — Настоящая книга? У Дрыща?

— Год издания — 1989. Цвет обложки — черный. Количество страниц неизвестно. Он хранит ее…

Следователь сделал паузу, быстро почесал подбородок и вдруг засмеялся:

— Нет, ну вы просто не поверите, где он ее хранит! В рюкзаке! Он носит книгу в рюкзаке. И когда выходит из дома, всегда берет ее с собой!

— Он что, дебил? — не поверил я. — В городе же у каждого мента — сканер, в метро — сканеры, на государственных зданиях — камеры и сканеры.

— Вот так вот! — кивнул следователь. — Сергей совершенно уверен, что его внешность исключает возможность подозрений в хранении у него запрещенных свертков. Он действительно всех обманул. Операторы сканеров, мониторящих толпу, смотрели ему в лицо и брали других. А его не трогали. И сколько же он так ходит! Всех обвел вокруг пальца! Мы только сейчас это поняли!

— И почему вы его не возьмете?

— Потому что он уже… — тут следователь сбился и задумался, подбирая слова. — Потому что, как я уже говорил, сейчас на самом высшем уровне решено брать тех, кто торгует. А этот гражданин не торгует. Он просто хранит. Так что останется без наказания. За то, — следователь посмотрел мне в глаза, — что сделал с вашей жизнью.