Мозаика Парсифаля

— Как фамилия офицера, который получал отпуск в силу чрезвычайных семейных обстоятельств примерно полгода назад?

Молчание казалось бесконечным. Наконец деловым, уверенным голосом дежурный сообщил:

— Ваша информация не верна, мистер Кросс. Никаких заявлений об отпусках в связи с чрезвычайными обстоятельствами не поступало ни от офицеров, ни от остального персонала. Ни один человек не покидал остров.

— Благодарю вас, Служба безопасности.

Александр Великий...

Раймонд Александер. Фокс-Холлоу!

Глава 38

— Это он, — сказал Майкл, склонившись над столом и не выпуская из руки телефонную трубку. — Парсифаль. Раймонд Александер.

— Александер? -Дженна отшатнулась и в изумлении покачала головой.

— Ну конечно же! Это же его любимое словечко, — «правила». «Одно из правил», «часть правил». Всегда — правила; вся его жизнь — по правилам. По незыблемым правилам! Странный акцент — не иностранный, не русский. В тридцатые годы он учился в Гарварде. Это гарвардская манера, он с гордостью всегда это подчеркивал. Он выступал в тысячах лекционных залов, участвовал в сотнях дискуссий. Неожиданные доводы, быстрые ответы — фехтование: выпад, укол, защита, укол. В этом — весь Александер.

— Если исходить из того, что ты рассказывал мне об этом человеке, — спокойно и твердо заметила Дженна, — то я вижу огромное противоречие, которое ты вряд ли способен объяснить. Ты собираешься обвинить его в том, что он, зная о существовании советского «крота», не заявил об этом? И не простого «крота», а в должности заместителя государственного секретаря.

— Я — не смогу; он — сможет. Придется. Александер направил меня на остров Пул, повесив лапшу на уши про офицера-отпускника, проболтавшегося своей жене. Не было такого человека; никто не брал отпуска по чрезвычайным обстоятельствам.

— Может, он таким образом прикрывал подлинный источник информации?

— Но к чему столь замысловатая ложь? Можно просто не сообщать источник. Нет, он хотел, чтобы я ему поверил, чтобы я дал слово не упоминать его имени. Он знал, что я его не выдам.

— Но зачем? — спросила Дженна, подходя ближе. — Во-первых, зачем он тебе вообще все это рассказал? Чтобы ты кинулся на остров, и тебя там убили?

— Пусть он ответит и на этот вопрос.

Хейвелок поднял трубку и нажал на кнопку внутренней связи.

— Мне потребуется машина и автомобиль сопровождения. Немедленно. Отсюда примерно час езды. — Он положил трубку, посмотрел на нее несколько мгновений и покачал головой. — Нет.

— А президент? — напомнила Дженна.

— Я пока не стану звонить ему. Беркуист сейчас в таком состоянии, что немедленно вышлет на место батальон коммандос. Мы в таком случае ничего не узнаем. Загнанный в угол Александер может пустить себе пулю в лоб.

— Если ты прав, то каких дополнительных сведений ты ожидаешь?

— Почему?! Скакой целью?! — яростно воскликнул Майкл. Он выдвинул верхний ящик стола и извлек автоматический пистолет «лама». — А также — каким образом? -добавил он, проверил обойму и загнал ее обратно в рукоятку. — Надо прояснить то противоречие, на которое ты обратила внимание. Как он мог поступить так по отношению к своей обожаемой республике.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— Да!На этот раз ты не имеешь права отказать мне. Он решал вопрос о моей жизни, точнее — о моей смерти. Я имею право быть там.

— Право у тебя, может, и есть, но ты не едешь. Этот сукин сын приговорил тебя к смерти.

— Я должна знать почему.

— Я тебе расскажу, — ответил Майкл, направляясь к выходу.

— А если не сможешь! — выкрикнула Дженна, встав у него на пути. — Да, Михаил! Посмотри на меня! А если ты не вернешься? Ты же знаешь, такое вполне возможно. Ты хочешь меня окончательно свести с ума?

— Мы там уже были. Там нет ни систем тревоги, ни собак, ни охраны. Кроме того, он совсем не ждет меня. Я вернусь вместе с ним!.. Черт побери, что значит — «свести с ума»?

— Я уже теряла тебя однажды. Любила и потеряла! Неужели ты думаешь, я смогу пережить это еще раз? Ради чего? Ты слишком много от меня хочешь!

— Я хочу, чтобы ты осталась жива.

— Я не смогу жить! Я не буду жить без тебя! Я один раз уже пыталась — из этого ничего не вышло. Что бы там ни произошло, пусть это произойдет с нами обоими, а не с тобой одним. Ты сам знаешь, Михаил, что это несправедливо.

— Плевать я хотел на справедливость. — Он шагнул вперед и обнял ее, продолжая сжимать в руке пистолет. Как бы ему хотелось оказаться там, где нет и никогда не будет никакого оружия. — Я просто забочусь о тебе. Я знаю, что тебе пришлось пережить, и во многом из-за меня. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, в безопасности. Я не могу рисковать тобой. Неужели ты этого не понимаешь?

— Это потому, что ты меня любишь?

— Да... очень!

— Тогда уважай меня! — воскликнула Дженна, резко вскинув голову. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. — Черт возьми, Михаил, я требую уважения!

Гнев и мольба были в ее глазах.

— Собирайся, — бросил он. — Одеваемся и пошли. Дженна развернулась, подошла к журнальному столику и собрала фотографии, включая и ту, которая валялась на полу.