Мозголомка. Сборник рассказов

Сверху по броне резко дзынькнуло. Ерунда, мелкокалиберное что-то, пульного типа, старье. Едрить за ногу оператора, поставили еще к уроду. Явно новичок, но это лучший вариант. Новички быстро учатся, азарт у них проявляется почти сразу же, вести начинают все лучше и лучше, если сразу не размажут, конечно, о какой-нибудь левый фланг мотострелковой роты. Видите ли, не заметил на боковом экране, что позиция левого фланга батальона противника сместилась на двести метров к югу. А ты тут, выполняя банальнейшую переброску с поинта на поинт, в сопровождении всего лишь ведомого, попадаешь под перекрестный огонь двух механизированных взводов по пятнадцать боедов в каждом.

Это, попросту говоря — жопа. С ручками, без ручек. Пока допросишься разрешения на перевод в ручной режим, пока эта долбанная электроника переключится, у новичков-то системы, как правило, нечищеные, да еще им лень в юниксовых разбираться, сукам, ставят окна, а устав это позволяет. И особо не заботятся о быстродействии. Система в норматив укладывается и порядок. А тебе этот десяток секунд — минометный огонь или того паче — гадость какая-нить, вроде бластоида. Треть брони точно нахер, и вот тогда все пульное старье тоже становится опасным. Пока переключишься сам, пока переключишь ведомого, пока свалишь — сто пудов или боеблока нет, или гравитационный модуль разбит и ты не плывешь, как в техдокументации указано, гордо огибая препятствия, а тебя колбасит, как говно в проруби, из стороны в сторону. И стрелять прицельно уже точно не можешь. Нихрена себе перебросочка, да?

Но хуже, если оператор как раз не молодой. А такой, задолбанный, уставший от жизни вечный лейтенант. Не тот, лейтенантик, что по мобилизации, умняшка, с вузовским образованием. Ну, не его же вина, что с хреновым, потому что из мухосранска… Нормалек, военная кафедра была — в операторы механизированной пехоты. Доверить что-то сложнее стандартного боеда — идиотизм, а так нормально — сидишь за пультом, солдатик сюда, солдатик туда. Вспышка, солдатика нет — тебе взыскание. Чтобы трибунал был — что-то неординарное нужно сделать, ясное дело — десятый год человеки на шарике херачат друг по другу, если за каждый просранный боед операторов отдавать под трибунал — нагрузка на военные кафедры страны не вынесет такого бремени.

Так вот нет, этот урод не такой. Он как раз в юности был великолепен. Он водил боевые единицы изящно, как учили в военной академии. И в механизированные операторы он шел сознательно. Традиции семьи. Дело нужное, по ходу, только вот не все попадают наверх. Всех много, верха мало. И сидит он уже второй год здесь, а до этого три года на дальнем востоке, а до этого с пяток по разным локальным компаниям. И ему уже сорок, задолбало все, быт неустроен, жена бросила, потому что пьет, как не в себя. Вот ему ты действительно похрен. Он тебя изначально на гражданке презирал, даже когда никакой войны не было. Он и тех, обычных парней, что сейчас операторами по мобилизации, за людей особо не держал, а уж пушечное мясо из рабочих кварталов — ему всю жизнь абсолютно до одного места. В молодости он не гасил их из карьерного стремления, рейтинг портить — последнее дело, а сейчас суку уже ничего не сдерживает. На заслуженного ветерана закрывают глаза, важно чтобы норму боерасхода особо не перебирал, и все путем.

В шлемофоне щелкнуло, сквозь легкий треск помех, отчетливо раздался голос ведомого:

— Петрович, ничего страшного, это живая сила. Боедов у них нет, смотри…

Петрович резко вынырнул из своих раздумий. Будто он не знает, ему и на экран смотреть не нужно. На пятый год этого ада начинаешь шкурой ощущать численность врага. Шестое чувство работает безотказно. В этот раз пронесло, ведомый и сам бы справился.

— Второй, уничтожить противника.

— Ща! — салага, но хрен с ним, какие уж тут уставы, тут самое боевое единство по несчастью. Нет, панибратства, никогда он не допустит, но и зачем человека в глупые рамки запихивать. Он тебе спину прикрывает.

Пальцы на гашетке управления привычно нащупали выпуклости спусковых крючков блочных пулеметов, два движения ногами — верхняя платформа пришла во вращение и в проекцию прицельного экрана попали подсвеченные фигурки, копошащиеся между развалинами метрах максимум в двухстах. Ну, и зачем было под боеды подлезать… Не тронь меня, я не трону тебя, у меня банальная переброска. Глаза я на тебя закрою. Но нет, восточная кровь, гарячий, очэн гарячий. Получите. Естественный отбор, братья по разуму.