Читаем Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге полностью

Другие виды бессознательной реакции на внутриротовые стимулы могут непосредственно влиять на уровни гормонов и питательных веществ в крови. Это значит, что система восприятия вкуса напрямую управляет процессами обмена веществ. Можно привести несколько ярких примеров того, как это происходит. Вернемся к аналогии с аэропортом. Мы знаем, что выведение глюкозы из крови — это жизненно важный процесс. В отсутствие физической нагрузки он требует инсулина, и система восприятия вкуса запускает этот процесс, когда мы чувствуем вкус углеводов (сахаров и крахмалов). Если прополоскать рот раствором глюкозы, а затем выплюнуть его, не глотая, это вызовет предварительный выброс инсулина в кровь поджелудочной железой. Хотя инсулина выделится немного, это существенно снизит уровень глюкозы в крови во время и после еды. Удивительно, но такой эффект наблюдается не только с сахаром, но и с крахмалом, который входит в состав хлеба, картофеля и макарон[162]. Пока непонятно, есть ли у нас рецепторы крахмала, но наша слюна содержит фермент амилазу, который расщепляет крахмал, превращая его во вкусовой стимул, вызывающий предварительный выброс инсулина. Хорошо известно, что у спортсменов прибавляются силы, когда они употребляют глюкозу во время состязаний. Но того же эффекта можно достичь, если прополоскать рот раствором глюкозы (или крахмала) и выплюнуть его. При этом полоскание рта раствором сахарина, некалорийного заменителя сахара, не дает никакого результата. Похоже, система восприятия вкуса распознает среди разнообразных стимулов углеводы, преобразуемые в ходе обмена веществ, а затем влияет на нашу работоспособность, но механизм этого влияния нам пока неизвестен.

Подготовительные эффекты вызывает и другой макронутриент — жир. Если прожевать и выплюнуть настоящий сливочный сыр, намазанный на крекер, это на несколько часов заметно повысит уровень триглицеридов в плазме крови, но если сыр будет обезжиренным, такого результата не последует[163]. Это исследование дает основание предположить, что весь метаболизм жиров в организме подконтролен вкусовому восприятию жира. Эффект воздействия вкуса на метаболизм макронутриентов использовался для помощи недоношенным и ослабленным младенцам. Дети, которым вводили питательные вещества через зонд или внутривенно, быстрее учились есть сами и меньше времени проводили в больнице, если во время процедуры кормления им давали сосать подслащенную соску[164]. Этот факт указывает на то, что сосание подслащенной пустышки влияет на усвоение питательных веществ, которые вводятся через зонд или вену.

Помимо реакции на макронутриенты, существуют и другие свидетельства того, что внутриротовые ощущения вызывают изменения водно-солевого баланса в организме. Мы знаем, что вода утоляет жажду. Но жажда проходит, и мы перестаем пить задолго до того, как вода, попавшая в желудок, впитается и восстановит водный баланс в организме. Это значит, что ощущения от воды во рту (возможно, ее вкус) используются как маркеры для предсказания, сколько воды будет усвоено. Даже если просто прополоскать рот холодной водой, а затем выплюнуть ее, жажда уменьшится. Организм должен поддерживать более или менее постоянную концентрацию солей в крови, и потребление соли и воды обычно соответствует определенной пропорции. Поэтому у нас также есть подготовительные рефлексы на вкус соли. У грызунов соленая вода во рту вызывает метаболические рефлексы в почках. Капля концентрированного солевого раствора, помещенная на язык крысы, приводит к мгновенному сокращению выработки мочи, чтобы вода задержалась в организме и в телесных жидкостях сохранился водно-солевой баланс[165].

Наш организм готовится и к попаданию в него токсинов. У многих ядовитых веществ горький вкус, а кроме того, токсины и яды вызывают тошноту. Интересно, что сильной горечи достаточно, чтобы вызвать рвотный рефлекс и остановить ритмичное сокращение желудка[166]. Таким образом, при сильной горечи во рту мы предполагаем попадание в организм токсинов и испытываем тошноту, которая готовит нас к рвоте, а остановка продвижения содержимого желудка не дает усвоиться тому, что мы успели проглотить. Такая подготовка к вероятному отравлению может спасти нам жизнь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука