Читаем Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге полностью

В том, что касается нашего питания, вкус выполняет две главные функции: помогает нам распознать еду и оценить ее аппетитность, то есть привлекательность и съедобность, а также запускает пищеварительные и метаболические процессы, чтобы обеспечить наиболее эффективное усвоение и использование питательных веществ. Первая функция связана с осознаваемыми ощущениями, и поэтому мы с ней хорошо знакомы, вторая же выполняется на бессознательном уровне. Почему функция запуска метаболизма так важна? Обратимся к аналогии. Представьте, во что превратились бы авиаперевозки, если бы каждая посадка самолета происходила неожиданно. Движение самолетов в небе и на взлетно-посадочных полосах стало бы непредсказуемым и опасным. Требовалось бы немало времени, чтобы направить самолет к свободному рукаву и найти персонал, необходимый для высадки пассажиров и подготовки оборудования. Более того, процесс разгрузки багажа и его сортировки — что остается на месте, что летит дальше — стал бы беспорядочным и долгим. А ведь перед следующим рейсом нужно еще наполнить топливные баки, сделать уборку в салоне, загрузить еду… Сегодня авиаперевозки осуществляются благодаря тому, что каждый аэропорт заранее знает обо всех потребностях и держит наготове оборудование, персонал, топливо и еду. Что же произойдет, если наш организм не будет готов к поступлению питательных веществ? Об этом хорошо написал Стив Вудс: «Акт приема пищи, необходимый для поступления энергии, с точки зрения гомеостаза представляет собой чрезвычайно разрушительное событие»[153].

Концепцию гомеостаза впервые сформулировал физиолог Клод Бернар (1813–1878), который писал: «Постоянство внутренней среды — залог свободной и независимой жизни»[154]. Эта мысль была развита Уолтером Кенноном, который в 1932 году ввел сам термин «гомеостаз» в своей книге «Мудрость тела»[155]. Кеннон сформулировал принципы работы целостной системы, которая стремится сохранить относительно постоянную внутреннюю среду. Среди прочего он высказал идею, что наши регулятивные системы состоят из множества компонентов, которые должны работать сообща, чтобы повышать или понижать концентрацию важных питательных веществ и метаболических факторов в крови до нужного уровня. Неизменная внутренняя среда обусловливает нашу способность мигрировать, бегать, охотиться, работать или спать независимо от того, едим ли мы, перевариваем пищу или голодаем[156]. Вкусовые ощущения — важная сигнальная цепь, сообщающая этим скоординированным системам гомеостаза о том, что попадает в организм, подобно тому, как диспетчер аэропорта докладывает об обстановке пилотам. Благодаря чувству вкуса организм узнает, что в желудочно-кишечный тракт попадают (и будут всасываться через него) макро- и микронутриенты, вода — а также токсины и яды, нарушающие метаболизм[157]. Подготовительными реакциями на эти вещества могут быть перемешивание содержимого желудка и ритмичные сокращения кишечника, выделение секреторных жидкостей, таких как слюна во рту и желудочный сок в желудке, активизация желез внутренней секреции, например выброс инсулина в кровь, и молекулярные реакции, в том числе повышение концентрации белков, которые переносят питательные вещества из кишечника в кровь. Без такой подготовки к приему питательных веществ организм будет похож на аэропорт, неготовый к приему самолетов: ничего не будет работать так, как надо. Еще Иван Петрович Павлов отмечал, что куски мяса, помещенные непосредственно в желудок собаки, не запускают процесс пищеварения. Но если одновременно с этим язык собаки посыпать порошком из высушенного мяса, то куски, помещенные в желудок, переварятся полностью[158]. Исследование Павлова, которому он посвятил всю жизнь и за которое был удостоен Нобелевской премии, можно коротко сформулировать так: для здорового пищеварения необходимо, чтобы поступающая в организм пища не была неожиданной и чтобы организм успел должным образом подготовиться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука