Можай

Первым из танка выбрался Тангейзер. За ним последовали Тумберг и Маркасса, причем следователь прихватил и свою сумку. Только секунд через пять на камни ступил Хорригор. Его тут же догнал Дарий — и Спиноза закрыл люк.

При виде вожака древних иргариев Аллатон напрягся. А потом вышел за ворота, вглядываясь в своего врага, которого он на веки вечные заточил в подпространственный карман.

— Хорригор, прошу, ведите себя прилично, — негромко сказал Дарий.

— Попробую… — не сразу выдохнул тот сквозь стиснутые зубы.

Вышедшие из танка цепочкой выстроились перед Аллатоном и Обером, и Силва шагнул вперед.

— Здравствуйте. Я Дарий Силва, командир танка.

— Аллатон Свараоф Апотот Диондук, — назвал себя руководитель силы Пан, не сводя взгляда с Хорригора. — Здравствуйте.

— Со мной второй член экипажа танка Тангейзер Диони, — продолжал Дарий, показывая рукой. — А это его мать Маркасса Диони… Судя по всему, ваши родственники…

— Безусловно, — кивнул Аллатон. — Если уж Тангейзер знает мое заветное слово… Только дело, в данном случае, не в наследственной памяти, как считает Уир. Тут механизм иной, хотя и связанный с родственными отношениями. Но это уже тонкости. Рад видеть родственников.

— А это Шерлок Тумберг и…

— Полагаю, меня представлять не надо, — прервал Дария Хорригор. — Этот Диондук и так меня давно знает.

— Очень давно, — с холодком в голосе подтвердил глава древних пандигиев. — Можете называть меня просто Аллатоном.

— Вот только не надо мне указывать! — тут же взъерепенился Хорригор. — Не те времена, чтобы диктовать свои условия, Диондук! Думаешь, если отгородил меня от всего мира, то мне и конец? Ты ошибся, Диондук! И где же твои необъятные звездные владения, где аннексированные, экспроприированные, а проще говоря — захапанные планеты? Где великая держава, ради которой ты так старался? И надо сказать, весьма преуспел в уничтожении тех, кто не пожелал подчиниться тебе! Что, пришли другие, более сильные, и дали тебе пинка под зад? И теперь сидишь тут и нос боишься высунуть? Тоже мне завоеватель великий!

Аллатон выдержал словесную атаку врага с непроницаемым лицом, хотя по глазам его было видно, как нелегко дается ему это внешнее спокойствие. Когда Хорригор замолчал, чтобы перевести дух, глава силы Пан довольно мягко произнес:

— Я думаю, Хорригор, у нас еще будет время, чтобы обсудить все аспекты нашего противостояния и личных взаимоотношений. А сейчас вы мои гости, так что прошу в мои подземные владения. Посидим, пообщаемся и, если вам это интересно, я расскажу, почему мы здесь оказались.

— Конечно, интересно! — поспешно воскликнул Дарий, чтобы опередить Хорригора. Тот, судя по его виду, был готов разжечь масштабную свару. — Ведите нас, господин Аллатон.

— Может, ты хотя бы извинишься передо мной, Диондук? — все-таки продолжал гнуть свою линию Хорригор.

Аллатон вцепился пальцами в свой плащ, немного помолчал, видимо, считая в уме до десяти, и ответил:

— Хотя извиняться мне не за что, но если тебе от этого будет легче, то извини, Хорригор. Несомненно, в случае твоей победы ты со мной так бы не поступил.

— Так бы — конечно, нет! Я бы тебя в порошок стер!

— Вот видишь, — кротко улыбнулся Аллатон. — А я тебя не стер. Еще раз извини.

— За то, что не стер? — взъерошился неуступчивый иргарий. — Насмехаешься, Диондук?! Выставил меня перед всей Галактикой самым злодейским злодеем, а теперь насмехаешься?

— Господин Хорригор, ну нельзя же так! — не выдержала Маркасса. — Что вы склоки тут разводите? Какой пример моему сыну подаете? Будьте же выше, ведь от вашего поведения зависят судьбы очень и очень многих. Понимаю, длительное заточение, расшатанные нервы, этот — как его? — сенсорный голод и прочее… Но вы же мужчина! Честно скажу, мне за вас просто стыдно! — Она повернулась к Аллатону: — Если ваше гостеприимство подразумевает и обед, то я готова хоть сейчас.

— Разумеется, — мгновенно подыграл ей древний победитель. — А тем, кто пожелает, можно и баню устроить, и массаж, и… м-м… физпроцедуры. Прошу следовать за мной.

Он направился к стене тоннеля, и там открылась просторная кабина лифта. Все, включая Хорригора, вошли в нее, хотя иргарий продолжал оставаться хмурым и проделал это с демонстративной неохотой. Последним влетел воздушный разведчик. Створки сдвинулись, и кабина отправилась вниз.

— Упустил я Дасаля, — с виноватым видом тихонько сказал Коваржек Тумбергу. — Он с утра с корабля ушел, я за ним бросился, а меня эти… жрицы прихватили. Гипнотизерки.

— Плохо, — следователь осуждающе взглянул на подчиненного. — Если у нас задержанные будут разбегаться, то нам нужно менять профессию.

— Всю планету перерою, но найду его, стервеца! — горячо заверил Коваржек.

— Да уж постарайтесь, постсержант.

Коваржек понурился, и стоящий рядом Дарий легонько толкнул его в бок.

— Никуда он с планеты не денется. Надоест за дичью гоняться да рыбу ловить — сам придет.

— Это был бы лучший вариант, — мрачно сказал полицейский. — Для него. Потому что если я его найду, прикончу на месте.

— Он к аборигенам может прибиться, — заметил Тангейзер.