Можешь мне присниться? (ЛП)

— Этот тип – того, очень странный. Он всегда ходит один, никогда ни с кем не разговаривает, и единственное, о чем он думает – как, получив одну хорошую оценку, тут же получить еще одну не хуже.

— Бруно, но ты же раньше тоже всегда ходил один.

— Верно, но я никого не избегал, это меня делали изгоем, а Нахера сам всех избегает.

— Ладно, но теперь он не один. У него есть Эстер.

Вот именно это и тревожит парня, причем, очень сильно. Его просто бесит, что Эстер хочет встречаться с ним. И что она в нем нашла? Он же не писаный красавчик. Нет, этих девчонок не понять, и уж тем более Эстер.

— Надеюсь, он будет лишь проходным. Этот тип не для нее.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что Эстер заслуживает кого-нибудь получше.

— Ей самой решать, с кем быть. Дай ей встречаться с тем, с кем она хочет. Если этот парень нравится Эстер, значит он, должно быть, не такой плохой.

— Позволь тебе напомнить, что этот парень угрожает мне в Твиттере.

— Бруно, ты не знаешь точно, он ли это, – сердито возражает Альба, устав переливать из пустого в порожнее. – Оставь уже этого Феликса Нахера, и давай поговорим о нас.

Он не может позабыть о том, что кое-кто старается насолить ему, сделать горькой его жизнь, и в довершение всех бед станет встречаться с девушкой, которую он любил. Однако Альба права. Если она встретила его у школы, чтобы побыть с ним и вместе пообедать, то сделала это для того, чтобы поговорить о них самих.

— Да-да, конечно. Извини.

— Проехали, – с улыбкой отвечает Альба. – Утром ты был такой радостный, и мне очень понравилось все, что ты сказал.

— Я сказал то, что чувствовал.

— А сейчас? Уже не чувствуешь?

Черт знает почему, но утренние мечты исчезли. Что с ним творится? Его настроение сродни американским горкам – что ни час, то перемены. Ясно одно – из-за этого Нахеры он ведет себя черт-те как, точнее, не из-за него, а из-за Эстер. Видеть их вместе, понимать, что он ей нравится, наблюдать, как она его защищает – все это повергает его в уныние, лишает надежды. Интересно, он испытывал бы то же самое, будь на месте Феликса другой? Быть может. Возможно, проблема не в этом ненавистном, опостылевшем заучке, а в тлеющих углях его чувств к Эстер. Ему нужно быть честным с Альбой.

— Я хочу кое-что тебе сказать.

Фраза прозвучала как “нам нужно поговорить”. Девушка кладет сэндвич на тарелку и внимательно смотрит на парня. У нее возникает ощущение того, что ей не очень понравятся объяснения Бруно.

— Говори, я слушаю.

— Мне кажется, что если я хочу полюбить тебя по-настоящему, я должен освободиться от прошлого.

— Что это значит?

— А то, что если я хочу влюбиться в тебя, то должен раз и навсегда забыть Эстер. – Все дрогнуло в душе парня, после того, как он признался в своих чувствах, сказав Альбе правду.

— Я знала, что Эстер тебе нравилась. Это было видно в твоих глазах, Бруно. Она и сейчас еще нравится тебе?

— Не то, чтобы она мне нравилась, я был в нее влюблен. Я и сейчас любил бы ее, если бы мы с тобой не начали встречаться, потому что в последнюю секунду Эстер отступила.

Бруно рассказывает Альбе, что произошло в тот мартовский день: как Эстер попросила его стать ее парнем, как они целовались, как она убежала, и как они оба, в конце концов, решили не быть парой, чтобы не рисковать своей дружбой. Бруно пришлось раскрыть их с Эстер большой секрет, чтобы его отношения с Альбой продвинулись вперед.

— Вы с Эстер целовались? Поверить не могу.

— Жаль, что я не сказал тебе этого раньше, но мне не хотелось причинять тебе боль.

— Это было накануне нашей встречи в кафе магазина “Централь”?

— Вот именно.

— Подумать только... Значит, ты говоришь, что начал встречаться со мной в тот самый день, как Эстер отказала тебе?

— Практически да.

— Выходит, ты использовал меня, чтобы забыть ее. Ты воспользовался мной, потому что нравился мне. На что ты рассчитывал? Хотел заставить ее ревновать?

— Ты мне тоже нравилась, Альба, иначе я не стал бы встречаться с тобой.

Подцепив на вилку картофелину, девушка принимается яростно ее жевать. Сейчас в душе Альбы смешались самые разные чувства, но самое главное из них – ярость и гнев, потому что она чувствует себя обманутой.

— Ты, правда, нравился мне, – с горячностью отвечает Альба. – Я подозревала, что между вами могло что-то быть, и потому накануне два раза спросила Эстер, не помешаю ли вам, попросив тебя встречаться со мной. Она все отрицала и сказала, что вы только друзья.

— Я ничего не знал об этом, но между нами на самом деле ничего не было. Мы были и остаемся славными друзьями.

— Но ты продолжаешь любить ее, Бруно.

Бруно колеблется, прежде чем ответить, и эти несколько секунд сомнений причиняют Альбе гораздо бóльшую боль, чем сам ответ.

— Не знаю, – признается он, вздыхая, – но я намереваюсь полюбить тебя, в смысле, постараться влюбиться и дать шанс нашим отношениям. Ты, правда, мне нравишься, поэтому я и должен был рассказать тебе о том, что было два месяца назад.