Можно всё

Боссу приходит сообщение с номерами комнат в караоке-барах, где нужны девочки, и мы едем туда. По парковке, от входа в клуб и к машинам, дефилируют разодетые курочки. Кого-то уже отшили, кто-то отработал, а кто-то только заходит. У входа мы показываем большому негру свои I.D.[93], скидываем куртки и идем в комнаты, номера которых нам назвали. Комнаты выглядят так: телевизор с караоке, огромный стол и кожаный диван буквой «П». Иногда комнаты выглядят как большой зал, рассчитанный, соответственно, на более шумные компании. На столах один и тот же набор «чемпиона»: жареные крылышки, фрукты, кола, «Ред Булл», вода и море бухла.

Мы заходим в комнату и встаем в ряд перед сидящими мужчинами. Дальше происходит самая веселая часть: тебя выбирают. Как кусок мяса. Как товар. Ты просто говоришь «привет» и улыбаешься, а мужики рассматривают тебя сверху донизу и, смакуя момент, сообщают о своем решении.

«Зубы показать? – думаю я про себя, пока они решают. – А то как поймешь, хорошая ли из меня кляча».

Каждый мужик выбирает себе по девушке. Только, поскольку девок таких крутится каждую ночь около ста, не меньше, мужчины довольно капризны. Они наслаждаются процессом. Мне было не по себе от самой идеи того, что нужно молчать и улыбаться. Твой богатый внутренний мир здесь никому не сдался. А вот задница может заработать и на «Бентли», и на шубу – «Не насосала, а наплясала».

Интересно то, что все работающие здесь девочки занимаются параллельно чем-то еще. Одна – ювелир, другая – актриса, третья – художница, четвертая – фотограф. А одна из них занималась решительно всем. Каждая мне сказала, что эта работа – всего лишь подработка, способ осуществить мечты, что на самом деле у них у всех грандиозные планы на будущее. По крайней мере, так они говорили.

Я опишу несколько дней такой работы. На самом деле их было больше.

Ночь 1-я. 280 долларов

Я захожу в клуб. Иду по коридору мимо одетых в пиджаки азиатов, у каждого по маленькому прозрачному наушнику в ухе. Все, как якудза, серьезные. В тот вечер мне попалась шумная компания армян. Они сняли самый большой зал и устроили там огромную вечеринку. Сначала я обрадовалась: армяне все-таки как-то ближе душе, чем корейцы.

«Сначала» – ключевое слово в предыдущем предложении. Дело в том, что для корейцев сидящая рядом улыбающаяся девушка, подливающая саке, – это неотъемлемая часть культуры. Особенно для успешных бизнесменов. В таких местах они закрепляют дружбу. И девушки в таком случае – это предмет красоты. Как гейши. Если ты немного шаришь в восточной культуре или хотя бы смотрел «Мемуары гейши», то знаешь, что гейши не спят с клиентами.

Но для страстных, с бурлящей в венах кровью армян разодетая девушка в вызывающе коротком платье ничем не отличается от проститутки. Первый час я провела с пьяным в хлам низеньким качком по имени Вован. Естественно, это не настоящее имя. Для меня загадка, почему все, извините, хачи переделывают свои имена под русские, оставляя от своего только первую букву. Своим именем гордиться надо, зачем же ты мне Вовой представляешься…

Все, что со мной в течение того часа обсуждал Вован, – это когда же мы уже пойдем трахаться. Он без остановки пытался залезть мне под платье и атаковал лицом, то ли чтобы поцеловать, то ли чтобы разбить мне зубы и нос. За эту ночь я неплохо так отработала навык уклонения от атаки. Аж шея болит от того, сколько раз я резко отвела голову в сторону. Вован пытался со мной танцевать. На деле он швырял меня из стороны в сторону, и я чудом осталась на ногах. За час этого зоопарка я порядком задолбалась. Я попросила деньги, сказала, что мне пора, и сбежала из комнаты. Я уже было написала Кевину: «Забери меня», когда ко мне подошел еще один армянин из той же комнаты и попытался взять за руку. Вид у него был более солидный.

– Пойдем со мной.

– Нет.

– Я заплачу.

– Слушай, я против того, чтобы меня хватали, лапали и пытались раздеть. Я могу с тобой просто танцевать и разговаривать. Тебя такой вариант устраивает?

– Конечно.

– И ты не будешь ко мне приставать?

– Не буду.

– Ну, хорошо.

Хрен там был. Оказалось, что это родной брат того Вована, и вел он себя примерно так же. Я честно танцевала с ним, как могла, а когда мы сели, попыталась завести разговор, чтобы он перестал пытаться залезть мне под платье.

– Какая у тебя мечта?

– Трахнуть тебя.

– Окей. Ну, представь, что трахнул ты меня. Тогда какая у тебя мечта?

– Трахнуть кого-нибудь еще.

– Потрясающе. Ты любишь свою жизнь?

– Обожаю. Я делаю, что хочу, каждый день. I fucking love my life.

– Это здорово… А что ты больше всего любишь в своей жизни?

– Свою жену. Ты поедешь со мной после клуба?