Можно всё

Всё общение с этими мужчинами сводится к двум этапам. Сначала они пытаются договориться с тобой о встрече за пределами клуба и каждый раз крайне удивляются, когда ты говоришь, что это запрещено. Потом, смирившись с тем, что ты с ними никуда не поедешь, они начинают исповедоваться. В большинстве случаев невозможно даже разобрать, что именно они говорят, из-за громкой музыки, но молчаливое кивание и сочувствующие материнские глаза – это всё, что им нужно. Я гладила по голове несчастного пьяного армянина и думала о том, какая же это недооцененная профессия – проституция.

Я смотрела на девушек вокруг. Разодетые донельзя, всех возрастов, размеров и национальностей. Много славянок. Те, что постарше, уже обзавелись силиконовой грудью. Было видно, какие девушки попали сюда случайно, а какие крутятся в этом бизнесе полжизни. Русские девочки, к слову, никогда не улыбались мне в ответ. Видно было, что они ненавидят эту работу. Я пыталась поддержать их улыбкой, взамен они одаривали меня взглядом, который как бы говорил: «Ты мне не платишь, хули я тебе улыбаться буду?»

Я выхожу в туалет. У зеркала прихорашиваются несколько американок.

– Русские – просто дуры! Наоборот, надо дружить друг с другом! – говорит мне девочка из Техаса. – Можно танцевать вдвоем, мужикам это нравится. Это же лучше, чем когда эти животные трутся об тебя и пытаются схватить за грудь.

Выдохнув, я возвращаюсь в комнату. Армяне тем временем разошлись не на шутку; один закинул украинку себе на плечо попой вверх, как мешок картошки, держа при этом второй рукой бутылку коньяка. Поскольку платье у девушки было короткое, попа осталась полностью голой. Девочка визжала, а мужики радостно хлопали ее по заднице. Я не могла понять, пора ли уже спасать ее. Удивительно, что они не размозжили ей голову о кафель. Словом, они вели себя как голодные звери.

Музыка пугала. «Let me see how big your mouth is», – скандировал один из припевов. Самое ужасное, что девочки подпевали.

Я заметила, что никто из русских и украинок не использует главный трюк, которому научила меня Макани. Девочки закидываются стопками спиртного вместе с мужиками, не запивая вообще. Когда весь этот карнавал закончился, я забрала деньги и сбежала.

Пересчитала их в туалете. Двести восемьдесят баксов за три часа. Неплохо.

На выходе из клуба один армянин больно ущипнул меня за грудь через платье. Довольные глаза хозяина мира и наглая ухмылка… Мне нечего было сказать. Это унизительное движение как будто поставило меня на место. То место, на котором я не хотела быть.

Запрыгнув обратно в минивэн, я пожаловалась напарнице. Ее звали Мisty, в переводе с английского – «мистическая». Большинство девушек этой профессии точно так же, как проститутки и стриптизерши, выдумывают себе рабочие имена и никогда не называют настоящих.

– Oh, honey, тебе сразу надо было сматываться. Армяне – это всегда «shit show». Пройденный урок. Чертовы животные! Если захожу в комнату и вижу там армян – сразу разворачиваюсь и ухожу. Fuck it. Подвезти тебя домой?

Мы пересаживаемся в ее красный кабриолет. Она без умолку рассказывает все, что думает об этой профессии, я мотаю на ус. Она высаживает меня прямо у дверей дома Волшебника. К сожалению, это был единственный раз, когда я попала домой так легко. Больше такой халявы не перепадало.

Спустя несколько дней возвращения домой с голыми ногами под утро я заболела.

На лечение у меня времени не было, и я продолжала выходить на работу.

Ночь 2-я. 180 долларов

Волшебник закидал меня лекарствами и снова довез до места встречи с корейцем. На этот раз на мне было миленькое светло-розовое платье. Роковая ошибка. В таких заведениях никому не нужны «cute girls». Смотря в зеркало на козырьке, я поправляла макияж и гадала, что же исправить в своей внешности.

– Почему меня не выбирают, Кевин?

– Даса, я расскажу тебе про одну из моих самых успешных девочек. У нее был клиент, который выбирал ее каждый день в течение четырех месяцев. Он приходил в караоке-бар, звонил мне и просил привезти именно ее. За это время та девушка сделала состояние. Думаешь, она была красавицей? Нет. У меня были девушки куда красивее ее! Были и модели, и те, кто побеждал в конкурсах красоты! И даже их не брали. Брали ее. Потому что она тратила на макияж полдня, завивала длинные локоны и всегда была одета так, как будто идет на бал. Любой мужчина мечтал видеть ее рядом. Тебе нужно соответствовать. У тебя ведь даже волосы не завиты. Ну-ка, сделай их набок.

Я представила, как гоняю по миру с щипцами для волос, феном, вечерними платьями и дорогой косметикой. Suuure. Я зачесала волосы пальцами на одну сторону.

– Вот так?

– Да, так лучше.

Четыре часа бедный Кевин возил меня по клубам, но все напрасно. Меня никто не брал. И тут я проследила в себе огромную разницу в сравнении с предыдущими днями: я злилась и негодовала, что меня не берут. Теперь я уже совершенно спокойно заходила в комнаты. Я хотела, чтобы меня заказали. Во мне проснулась жадность до легких денег.

– It’s a gamble, – говорит Кевин.