Можно всё

Лето подходило к своему логическому концу, и вместе с Федей в свои гнезда стали возвращаться и другие мои друзья – перелетные птицы. Я же, без гнезда вовсе, наоборот, готовилась к тому, чтобы снова по традиции улетать прочь вслед за солнцем и летом. Не то чтобы мне сильно хотелось это делать, ведь теперь, благодаря блогу, я наконец-то нашла своих на этом континенте. Потому намечающаяся поездка уже была не из жажды приключений, а вынужденной эвакуацией от серых холодных дней, что неизбежно наступали в наших краях каждый год, забирая с собой всю радость. Я не умела жить без солнца и океана, увядая в таких условиях, как цветок. К тому же теперь, с появлением аудитории, я знала, что все ждут от меня новых историй, и испытывала какое-то чувство долга, и хотела и дальше что-то давать. Я собиралась уехать на полгода и вернуться вместе с маем. Перед поездкой мне хотелось надышаться взаимопониманием близких мне по духу людей. И тогда из ниоткуда мне пришла в голову мысль: а что будет, если их всех объединить?

Я создала общий чат, куда добавила всех, кого открыла для себя за последнее время, и предложила поселиться вместе на неделю в съемной квартирке в Питере. Липатов и Настя были слишком далеко, Виноградов и Иуанов куда-то уезжали, а вот остальные восемь человек, которых я добавила, подхватили мою идею. Мы забронировали квартирку на Васильевском острове и отправились в неделю, которую запомним на всю жизнь.

5

Пусть запомнит ночь
Как бежали тротуары с переулков прочь,
Пусть запомнит ночь,
Как мы шагали нога в ногу…

Алексей Вдовин

Запись в дневнике:

2 сентября 2016

Шли с Федей по Благовещенскому мосту, искали крышу для заката.

– Послушай, человек! – сказал Федя.

– Ты всех так зовешь…

– Да нет, я так зову только тех, кого люблю.

* * *

Парадоксальная правда заключается в том, что сложнее всего писать о счастье. А уж разделенное счастье и подавно является наилучшим транквилизатором творчества.

В какой-то момент просто все сходится. И тут уже неважно, атеист ты, веришь в Аллаха или гадаешь на кофейной гуще. Просто жизнь так откровенно начинает идти «по плану», что язык не поворачивается назвать это случайностью. На одну неделю пересеклись дороги самых дорогих мне людей. Людей-сокровищ, которых я, как «секретики» в песке, откопала для себя в разных городах за последние полгода. Я обрисовывала их ладони, прожив с каждым отдельную маленькую жизнь, известную только нам двоим. И вот, пока я разбирала мысли и вещи в своей маленькой Балашихе, мои «секретики», не сговариваясь, спустились с Карпатских и Сочинских гор, вышли с раскопок в Таманской пустыне, с исследований в Казанской лаборатории, с ремонта в Ялтинской киностудии и с рюкзаками историй на плечах вышли на пыльную трассу. Они подняли большой палец – и мои ракеты взлетели вверх. Столкнувшись в одной точке под небом Санкт-Петербурга, они активировали энергетическое поле такой силы, что даже тучи, не дожидаясь, когда бомбанет, отступили, кланяясь с извинениями.

Как описать тебе это?

Когда не видела лучшую подругу полгода. А вы встречаетесь ранним утром на «Речном», уже с рюкзаками, и, обнявшись, идете на трассу. В такой момент зверь внутри тебя победно пляшет. И столько всего хочешь обсудить, что только и ждешь момента, когда уже можно будет перестать развлекать вежливым трепом водилу и поговорить о своем.

Когда приезжаете ночью в любимый город, где вас уже ждут у метро. Идете все вместе в темноте по подворотням в свое «убежище». Так мы назвали квартирку, которую сняли на неделю на цокольном этаже. Мне всегда было интересно, куда же ведут эти маленькие боковые двери под козырьком сбоку дома. Так и хочется спуститься по лесенке вниз и постучать. Впереди меня шли Тимур, Влада и Ната… В темноте распахнулась дверь. На нас сразу повеяло теплом и манящим запахом жареной картошки. В проходе стояла моя волшебная Каролина. Та самая девочка с созвездиями на подоле, с которой нас свела судьба еще в Одессе. Она искала меня взглядом за спинами ребят, и первое, что она сказала, было:

– Где она?

Я выбежала вперед и крепко обняла Каролину. Так мы стояли несколько минут.

А как описать то чувство, когда видишь в толпе эту дредастую девочку-планету, с которой вы плакали и смеялись вместе за все человечество? Когда думала, что уже попрощалась с ней, как полагается в приключениях, на полжизни минимум, и тут сносишь ее с ног, прибиваешь к стеклу «Сбербанка» с такой силой, что системные работницы в своих белых рубашках, в стягивающих ноги юбках и с по-пионерски завязанными на шее зелеными платочками вскакивают, начинают стучать ладонью в стекло и возмущенно ругаться, а ты только смотришь, как открываются их рты, и продолжаешь хохотать.