Можно всё

Разговоры в этой компании выходили даже откровеннее тех, что с самим собой. Тут можно было быть честным, что в современном мире стало роскошью. Время… Мы сломали его тогда раз и навсегда. Оно стало работать по другим законам, и, пока остальные не замечали, как так быстро прошел год, мы успевали состариться и снова помолодеть за день. В то лето мы прожили такую совсем не маленькую жизнь, учась друг у друга любви, поддержке и глубинному пониманию чертогов человеческой души. Мы спасали друг друга, не успев спасти самих себя. Бежали вдогонку за поездами, ловили друг друга с крыш, рисовали сердечки на грязных окнах и вальсировали по мостовым. Мы жили, черт возьми, мы жили!

Каждый из нас сражался, сражается и будет сражаться в своей уникальной битве, которую другим при всем желании не пройти за него, но человеку нужен человек, мы были рядом друг у друга, и потому эти битвы уже не казались такими страшными. Леля говорила: «Русалка… Красота в глазах смотрящего». Не знаю, права ты или нет. Но в моих глазах вы сверкали. Все это лишь наша история. И мало для кого, кроме нас, она будет иметь смысл. Но количество волшебства и невероятных, невозможных по всем статистикам совпадений, произошедших с нами, кричит о неизбежности происходящего. Мы должны были встретиться. И, кажется, в клетках каждого из нас произошли свои метаморфозы.

Самые счастливые моменты моей жизни – когда геолокация является лишь декорацией. Это не был роман с Питером. Питер тут вообще ни при чем. Он в этой истории послужил лишь арендодателем. Он временно выдал нам свою площадку и заботливо запер двери с другой стороны. Сцена была нашей. А зал оставался приятно пуст. Мои созвездия сошлись в небе Петербурга на бесценное мгновение. Яркой вспышкой они пронзили галактику моего сердца, создали в нем новую звезду и снова разлетелись в хаотичных направлениях…

Милые созвездия… Вы и так все знаете. Скоро я опять буду смотреть на небо с другой стороны шара. Но я знаю, что, подняв взгляд вверх, я услышу звон вашего смеха.

Запомни, это самое главное. Дай бог тебе, читатель, побольше смеющихся в небе звезд.

6

Пока же прыгай, как первогодок,
вся в черноземе и синяках:
беги ловушек, сетей, разводок;
все научились, ты всё никак;
взрослей, читай золотые книжки,
запоминай все, вяжи тесьмой;
отрада – в каждом втором мальчишке,
спасенье – только в тебе самой;
не верь сомнениям беспричинным;
брось проповедовать овощам
и не привязывайся к мужчинам,
деньгам, иллюзиям и вещам.

Вера Полозкова

Начался сентябрь. Я постепенно готовилась к тому, чтобы снова покинуть страну, и к этому моменту в моей мозаике путешественников не хватало всего двоих – Кати Заварыгиной и Алмаза Салихова. Эти двое были последними блогерами-путешественниками, с которыми я еще не была знакома лично, и так вышло, что, пока Сашка Виноградов пропадал на Камчатке, эти двое оказались в Москве, и он попросил взять у них интервью для «Бродяг Дхармы». Федя был на камере, а я задавала вопросы. Я всегда думала, что лучшие вопросы могут задать только те, кто прошел через то же, что и интервьюер. Для меня было огромной честью раскрыть этих двоих перед камерой. Они были героями. Они оба не отступали от своего творческого пути и находили новые и новые способы жить интересно и при этом зарабатывать. И все же никто не говорил, что это легко…

* * *

Заметка в дневнике:

29 сентября 2016

Я смотрю на всех этих живых, продающих свои книги за себестоимость, раздающих наклейки со своими рисунками бесплатно, кричащих стихи в холодную улицу на радость какому-то подростку и бабушке, делающих что-то, не думая, будет ли отдача, будет ли что-то взамен… Смотрю и думаю: какими нас вспомнят? И вспомнят ли вообще?

* * *