Можно всё

Или когда вы кружитесь с друзьями в медленном танце под живой джаз в маленьком баре, и в этот момент дверь открывается, и в ней появляется счастливый и мокрый Волчок прямиком с трассы. И этот момент, когда наши глаза встречаются.

Когда все собранные тобой люди соединяются быстро и просто, как детский пазл из восьми кусочков. Например, когда два пацана в компании так похожи друг на друга, что все уверенно считают: они друзья детства. А пацаны на самом деле третий раз в жизни видятся, и то, как всегда, «по случайно сложившимся обстоятельствам».

Когда пригоняет к нам Елисей из Европы, садится за стол на пол, а Леля в этот момент показывает нам видео и говорит:

– Жалко, мы концерт Антохи МС пропускаем. Вот моя любимая запись с его выступления. На самом деле тут вся фишка в этом парне перед сценой, вы просто оцените, как он танцует!

На что Елисей, с которым Леля знакома примерно минуту, отвечает:

– Ты про этого парня? Это же я! Я тогда себя в песок вкопал просто, так отплясывал!

Вот же оно, то самое счастье в чистом виде, когда восемь диких сбиваются в стаю. Когда не знакомые до этого между собой люди идут по городу, держась за руки, визжат и воют, как звери, прыгая друг другу на плечи, встречают рассветы у реки с гитарой и пугают громким смехом прохожих. Как описать то чувство, когда не можешь определиться, с кем именно спать в обнимку, потому что хочешь прижаться к каждому из них своей неприрученной спиной. Когда не можешь выйти из дома до пяти вечера, потому что ты уже среди своих, и готов трепаться тут с каждым так долго, что не заметишь смены сезона. Когда покупаешь сразу две пачки яиц и готовишь завтрак с такой огромной любовью, что, кажется, всю жизнь бы от этой старой, на ладан дышащей электроплиты не отходил. Когда столько смеешься, что ямочки болят. Когда отдашь тапки, а сам пойдешь босиком. Когда на любое «а давай» отвечают однозначным «давай».

Каждый из нас был просто живым дураком вне времени, пространства, чинов и званий. И только перед сном мы иногда вспоминали, кто есть кто в реальной жизни, за пределами этой квартирки, и тогда мы делились своим творчеством. Влада читала свои сказки, Леля показывала дипломный фильм, в котором снялась я, Каролина и Федя демонстрировали свои фотографии, Тимур – картины… И так гордишься за каждого. Так тепло от их талантов…

Нет смысла описывать наши моменты счастья. Как сказала Леля: «Мне не хочется никому рассказывать о вас, потому что вы волшебные. Про волшебство рассказывают только своим».

Наверное, ярче всего я ощутила это волшебство в последний день лета. Мы уехали прощаться с ним к маяку, чтобы чинно, как в Варанаси, пустить уплывать скончавшиеся летние дни в закат. Мы выбрались на пустой пляж с крошечными рыбацкими домиками с покосившимися стенами и загнившими столиками и развели костер. К моменту, когда мы поужинали, допели все песни, допили весь «Виногор» (Федя был помешан на этом дешманском вине в картонных пакетах, а пили мы так много, что в итоге признали практичность его выбора) и докурили трубку мира, электрички уже перестали ходить, и мы отправились в неизвестность по единственной дороге в кромешной темноте. Раз в вечность мимо нас проезжала какая-нибудь машина и слепила фарами глаза. Конечно, ни одна из них не остановилась, чтобы нас подкинуть. Любой испугался бы при виде восьми человек посреди пустоты, яро машущих руками. Спустя час стало холодать. По обе стороны от нас был бесконечный лес, и только огромный Млечный Путь, заняв все свободное место между верхушками елей, все вел куда-то вперед. Пора было бы уже испугаться, но ребята лишь с бо́льшим задором делились своими впечатлениями о красоте ночи, шагая вприпрыжку и хохоча как дети. Никто, кроме меня, не парился о том, что будет дальше. Я, по привычке готовая выживать, сначала хотела уже поднять кипиш, но тут до меня дошло: рядом со мной семеро таких же диких. Да мы можем хоть на обочине лечь, сбившись в один комок, и черта с два нам что будет! Наверное, нужно пройти очень много таких черных дорог, чтобы почувствовать разливающееся по телу тепло от осознания, что в этой темноте с тобой те, кому ты можешь смело доверить свою жизнь. Надо много раз закричать в пустоту одному, чтобы понять, как ценно, когда есть те, кто ляжет рядом с двух сторон и будет гладить тебя по голове в восемь утра, как мама с папой, до тех пор, пока ты не уснешь на отходняках после экстази. Надо сотню раз наткнуться на непонимание, чтобы оценить совместную тишину. Надо перерыть, пропустить сквозь пальцы кучу песка, чтобы так искренне обрадоваться найденному кусочку золота. В этой компании не существовало «хорошо», «плохо», «нормально» и «ненормально». И если я начинала сходить с ума от полной луны, Федя просил навязавшихся подписчиков пойти от меня куда подальше, не задаваясь вопросом, почему и меня, и Лелю так кроет, а его нет. Я опять беспомощно плачу, а он уже читает в телефоне, что делать в случае такого полнолуния, и предлагает нам с Лелей повторять за ним отжимания и стоять на руках. И вот мы уже смеемся.