Мрачные ноты (ЛП)

Именно его проницательный взгляд, бездонные голубые океаны под полями шляпы не оставляют мне шансов оторваться от него

Пространство комнаты тускнеет, и я ощущаю лишь вибрирующее притяжением между нами. Растворяюсь в манящих волнах желания, погружаясь в эту чарующе темную бездну и желая лишь чертовски крепких объятий, стонов и рычания в безудержном порыве похоти.

Только не здесь.

Превозмогая себя, я возвращаюсь в реальность и делаю глубокий вздох.

— Вы говорили с отцом о нас? И что же он сказал?

Его отец осуждает наши отношения? Неужели Эмерик уступит ему?

Пальцы на моем запястье сжимаются сильнее, и он заворачивает мне руку за спину, прижимая меня к своему восставшему члену.

Его глаза встречаются с моими.

— Он просто хотел убедиться, что я знаю, что делаю. — Эмерик обхватывает мое лицо свободной рукой, продолжая удерживать меня возле себя. — От меня требуются некоторые меры предосторожности до той поры, пока ты не закончишь учебу.

— Например?

Меня коробит от осознания постоянно нависающей над нами угрозы.

Он касается губами моих.

— Ты доверяешь мне?

— Всецело.

Он слегка прикусывает мою нижнюю губу.

— А сейчас, поедем домой и займемся твоей киской.

— Шубертом? — дразнюсь я.

— И им тоже.

Мы прощаемся с его родителями, прыгаем в машину и мчимся домой, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься друг на друга. Как только оказываемся в гараже, Эмерик смотрит на меня так, что я вся теку.

Легким движением он отбрасывает шляпу на заднее сидение, отстегивает наши ремни безопасности и отодвигает свое сидение от руля.

Его рука поспешно расправляется с молнией джинсов, высвобождая набухший член.

— Оседлай меня.

Всего одна команда, и я уже на пике возбуждения.

Я набрасываюсь на него, ударяясь коленом об консоль и устраиваясь на нем сверху. Эмерик обхватывает мои бедра, и моя задница упирается в руль, отчего автомобиль сигналит. Едва сдерживая смех, мы сливаемся в поцелуе, пока руки Эмерика двигаются под юбкой, а мои пальцы гуляют в его чертовски сексуальной шевелюре.

Сдвинув мои трусики в сторону, он погружает в меня палец.

— Ты уже чертовски готова.

Затем, без лишних слов, он насаживает меня на свой член.

Будучи готовой взорваться от возбуждения, я не сдерживаю стонов, сжимая его в себе и выгибая спину. Одна рука Эмерика ложится мне на ягодицы, а другая — на затылок, пока он яростно толкается внутри меня, удерживая меня с такой хваткой, что для меня больше не существует ничего, кроме него.

Эмерик извивается, тараня меня резкими движениями, а рукой направляя мою голову и корректируя интенсивность поцелуя. Он трахает меня языком так же, как наполняет своим членом мою киску. Глубоко, уверенно и по-зверски безудержно.

Его мускулы играют и вибрируют. От его хриплых стонов мои соски твердеют, а сладострастные, неистовые движения его бедер превращают меня в дрожащее от возбуждения ничто.

Я таю в стальных оковах его рук, пока он целует меня до изнеможения, вторгаясь на всю длину в мое лоно.

Меня накрывает безжалостный и продолжительный оргазм, и мои пальцы вцепляются в его волосы, а с губ срывается его имя. Эмерик еще раз яростно входит в меня и достигает своего освобождения, роняя голову мне на плечо.

Затем, не прерывая объятий, мы смотрим друг на друга в попытках совладать с дыханием, то и дело сливаясь в нежных кратких поцелуях. Наши носы соприкасаются, и Эмерик не отводит с меня взгляда. Я настолько поглощена им, настолько потеряна в нем, что моя душа трепещет, а сердце бьется лишь для него.

Мы больше, чем просто учитель и ученица, дом и сабмиссив, женщина и мужчина.

— Мы — бесконечный концерт. — Я целую его губы. — Музыкальный шедевр.

Он скользит ртом по моему подбородку, пока его член все еще дергается во мне.

— Как «Черная месса» Скрябина?

Слишком диссонирует.

Я открываю ему доступ к шее, желая его губ.

— Скорее я имела в виду, что-то вроде «Оды к радости» Бетховена.

— Не катит. — Он кусает мочку моего уха. — Для нас больше подходит «Хочу учителя» от Van Halen (прим. пер.: Американская хард-рок-группа).

Святые угодники. Я едва сдерживаю смех.

— Тебя несет не в ту степь. Это же даже не концерт.

— Мы создадим наш собственный шедевр. — Он продолжает осыпать поцелуями мою шею. — Мелодию, которая будет жить вечно.

Мне нравится, как это звучит.

Глава 40

АЙВОРИ

Прошло две недели. Я плетусь через школьную парковку, роясь в сумочке в поисках ключей от автомобиля. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, свидетельствуя о том, что я припозднилась. Черт, я еле стою на ногах от усталости.

В школе Эмерик усиленно натаскивал меня за роялем, подготавливая к выступлению в грядущие выходные. Дома же он неистово прижимал меня к стене, привязывал мои руки к изголовью кровати, ставил на колени, обжигая ударами ремня. Он — одна беспрерывная, сверхинтенсивная тренировка моей сердечно-сосудистой системы. Убейте меня, я представить не могу, откуда в нем столько неуемной энергии.