Мрачные ноты (ЛП)

На стоянке всего несколько машин, припарковавшихся тут и там. Погруженная в сумрак, я ощущаю прохладу, лижущую мою кожу под тонким свитером. Скудное освещение только мешает мне в поисках ключей. Я безуспешно шарюсь в стопке учебной литературы в сумке, бормоча проклятия себе под нос.

Наконец отыскав их, нажимаю на кнопку разблокировки и вздрагиваю от громкого чирикания.

Подняв глаза, оказываюсь лицом к лицу с человеком, которого ожидала встретить здесь в последнюю очередь.

Прямо передо мной, облокотившись на крышу «Порше», стоит мой брат и улыбается мне так, что это не предвещает ничего хорошего.

Каждая клеточка моего тела напрягается. Откуда он узнал, что это моя машина? Мой брат следил за мной? Ему известно, где я живу? И с кем живу?

Мои пальцы судорожно теребят брелок машины. Уже нет смысла скрываться. Я уже показала, что автомобиль принадлежит мне, разблокировав двери.

— Ты потратил два месяца, чтобы отыскать меня? Надо же, Шеин. Наверное, мне стоит считать себя особенной, учитывая, что ты вообще заметил, что я пропала.

Шеин следует ко мне, доставая пачку сигарет из кармана. Его светлые волосы взъерошены и спадают на бледный лоб, щеки впалые, а под глазами мешки. Он выглядит столь же вымотанным, как и я. И еще худее, чем раньше. Его джинсы и фланелевая рубашка смотрятся на его высоком тощем теле мешковато.

Что, черт возьми, так потрепало его? Это как-то связано с арестом Лоренцо? Мое сердце инстинктивно сжимается.

— Отличная тачка. — Он закуривает и скользит рукой по белому капоту. — Как ты ее заполучила? Небось, пришлось «потрудиться»?

Я вцепляюсь дрожащими пальцами в ремень сумки. Эмерик должен появиться здесь с секунды на секунду, и Шеин непременно узнает того, кто сломал ему нос той ночью. Если я сейчас же вернусь в здание школы, возможно, все обойдется.

Я разворачиваюсь в сторону Кресент-холла. Слишком поздно. Эмерик уже пересекает решительными шагами пространство парковки, неизбежно приближаясь ко мне. С такого расстояния мне сложно рассмотреть выражение его лица, но мне уже заочно известно, что я прочту в его глазах. Холод пронзает все мое тело.

Как мне предупредить его о том, что темный силуэт за моей спиной — мой брат? Что бы я сейчас не предприняла, породит у Шейна ненужные подозрения. Он закрыл мне доступ к авто, но я могла бы бежать в противоположном направлении, например, спуститься вниз по дороге или еще что-то. Эмерик тут же устремится за мной.

И Шеин тоже. Зачем-то же он пришел сюда и, наверняка, не отступит, пока не добьется своего.

Я бессильна и никак не могу воспрепятствовать их столкновению.

Нервно сглотнув, я вновь поворачиваюсь к своему брату.

— Что ты хотел?

Он выпускает струйку дыма изо рта.

— Мама ушла.

— И что? Ей не впервой...

— В этот раз все не так, она собрала все свое барахло месяц назад и, черт возьми, испа... — Шеин переводит взгляд за мое плечо и прищуривается, а затем корчит недоуменную гримасу. — Кажись, этот чувак мне чертовски знаком.

Дерьмо. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Почему Эмерик не мог просто позволить разрулить мне все самостоятельно?

— Какие-то проблемы? — Проникающий до костей голос раздается у меня за спиной.

Эмерик в дорогом костюме встает рядом со мной, сцепив руки за своей железной спиной. Все своим видом он источает власть.

Возможно, мой брат и схуднул, но он по-прежнему выше и крупнее, чем Эмерик. Если их столкновение перейдет в драку, есть риск, что Эмерик никогда больше не сможет играть на пианино.

Я продвигаюсь ближе к своему мужчине. Он тоже смещается, словно прикрывая меня собой, а затем застывает в уверенной стойке. Ему не меньше меня известно, насколько важно держать себя в руках в присутствии моего брата. Сейчас он должен делать вид, что просто следит за безопасностью на территории, а не защищает свою девушку.

Шеин окидывает его взглядом с головы до ног и агрессивно стряхивает пепел в нашу сторону.

— Так ты работаешь в школе Айвори? Типа препод, что ли?

Эмерик смотрит прямо на него.

— Мисс Уэстбрук, этот мужчина доставляет вам проблемы?

Моя задача — как мощно тщательнее подбирать слова. Напряженный взгляд Шейна, мечущийся между мной и Эмериком, буквально кричит мне о том, что мой брат пытается сообразить, с чего вдруг четыре месяца назад учитель из моей гребаной школы нарисовался в баре и врезал ему по лицу.

Я бросаю взгляд в сторону Эмерика, который все столь же невозмутим, а затем вновь на своего брата.

— Это мой брат. Он как раз собирался уходить.

Шеин ухмыляется.

— Сначала мне нужны ответы, сестренка. Допустим, я абсолютно не в курсе... С кем ты живешь? А также, почему этот чувак из школы, — он машет сигаретой в сторону Эмерика, — мать вашу, сломал мне чертов нос?

Эмерик не сводит глаз с Шеина, но остается безмолвным и невозмутимым. Его молчание выглядит слегка пугающим, но то, как он ведет себя сейчас, оправдано. Любое произнесенное слово может выдать истину. Молчание же хранит секреты. Но мой брат не собирается отступать, поэтому я беру на себя смелость ответить: