Мрачные ноты (ЛП)

— Только что ты удвоила свое наказание. Может, расскажешь, о чем ты, черт возьми, думала, когда открыла дверь неизвестно кому?

— Я смотрела в окно предварительно. Мне она не встречалась раньше. Ни в школе, ни где бы...

— А ты точно уверена в этом? Неужели, ты знаешь в лицо родителей каждого из учеников?

Айвори зажмуривается и стонет.

— Нет.

— Выходит, ты облажалась.

— Да.

— Подвергая нас необоснованному риску, Айвори.

— Пусть будет так.

Она виляет бедрами.

Я снова позволяю ремню воспарить в воздухе, обрушиваясь чередой ударов на ягодицы Айвори, подобно игре на барабане. Каждый удар наполняет комнату ее стонами, складывающимися в единую мелодию.

Кода задница Айвори становится красной и пылает от жара, я склоняюсь над изгибами ее тела, крепко обнимая ее и позволяя почувствовать обжигающую страсть в моем дыхании. Мне доставляет удовольствие, как прерывисто она дышит, когда я скольжу губами по ее плечу, и как ее разгоряченные ягодицы прижимаются к моему закованному в джинсовую ткань члену, когда я крепко сжимаю ее связанную грудь.

Я одариваю ее ласками и поцелуями, пока наше дыхание не начинает звучать в унисон.

— Когда я впервые встретился с Деб летом, у нее имелись кое-какие финансовые проблемы. Я помог ей решить их в обмен на некоторые услуги. Наша связь с ней носила по большей части деловой, практичный характер, взаимовыгодный для нас обоих, — шепчу я, покусывая мочку уха Айвори и обжигая поцелуями ее шею. — Между нами не было никакой физической близости с тех пор, как начались занятия в школе.

Айвори кивает, мурлыча от моих ласк, а ее тело отзывается на мой шепот, трепеща под моими губами.

— Представлять тебя с ней — сродни мучению для меня.

Добро пожаловать в мой мир. Не выпуская ремня из рук, я дразню ее им, проводя кожей вверх и вниз по V-образной ложбинке над ее ягодицами.

— Ты больше никогда ее не увидишь.

— Слава богу.

Я резко отстраняюсь и отступаю на шаг назад.

— А ты не задумывалась, каково мне изо дня в день прокручивать в голове картинки, как всякие Прескотты, Себастьяны и другие ублюдки лапали твое тело.

— Черт. — Она закрывает глаза. — Я никогда не думала об этом.

Я вновь взмахиваю ремнем, нанося удар за ударом. Никаких передышек. Айвори напрягается всем телом, дергаясь и всхлипывая в оковах. Мой член реагирует на каждый хлопок ремня, на каждый стон, пока я любуюсь изгибами тела моей девочки, покрывая ожогами ее ягодицы, бедра и ноги.

Спустя несколько минут она растворяется в боли, мышцы ее тела расслабляются, а ее нежная, тронутая загаром кожа, превращается в единое полотно, покрытое розовыми полосами.

Каждая вспышка обжигающего жара служит ей напоминанием о том, что она не единственная, кем движут мучительные чувство собственности и ревность. Но эта боль преследует и более глубинные цели. Она дает ей возможность познать себя. Помогает залечить шрамы, оставленные мужчинами, использующими ее. Через боль она полностью отдает себя в мои руки, уповая на мою всеобъемлющую защиту.

— Эмерик, умоляю.

Айвори вновь приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня. Ее взгляд затуманен от агонии и удовольствия, охвативших все ее существо.

Мольбы в ее глазах и вожделение, сбивающее ее дыхание, пробуждают во мне зверя. Я обожаю трахать Айвори, но ничто несравнимо с тем моментом, когда она всем своим видом молит о пощаде, ее пальцы сжимают кандалы, а нектар ее возбуждения сочится по ее ногам.

Сжимаю концы веревок на ее спине и крепче натягиваю их, пока с губ Айвори не срывается хриплый стон. Затем снова обрушиваю на нее череду ударов. Еще более резких, более интенсивных, упиваясь нашим зрительным контактом.

Она всецело моя, и в ее взгляде читается, что она знает это. Ее тело дрожит, умоляя меня овладеть ею. Ее боль и слезы только обо мне. У нее нет никаких сомнений, что я стану защищать ее от любого, кто помыслит причинить ей вред.

Когда слезы брызжут из ее глаз, тело Айвори обрушивается на полотно клавиш и роняет голову на крышку пианино. Ее кожа горит, а тело дрожит от неконтролируемого вожделения. Она так чертовски очаровательна, что я отбрасываю ремень в сторону, не в силах больше сдерживать себя.

Лихорадочно избавившись от джинсов, бросаюсь к Айвори, погружая свои пальцы в ее тугое влажное лоно, подготавливая ее для себя. Она стонет, подаваясь навстречу моим манипуляциям, делая меня настолько твердым, что я в шаге от того, чтобы взорваться.

Сжимая свой член дрожащими пальцами, я выравниваю наши тела и одним резким движением погружаюсь в нее. Наши стоны сливаются в единую песню, бедра с жаром соприкасаются, лишь упрочняя нашу связь. Святые угодники, какой же это кайф. Мои движения все резче, пока я раз за разом вхожу в нее, с энтузиазмом сумасшедшего наслаждаясь тем, с каким рвением она принимает меня.

Скользнув ладонями по рукам Айвори, я переплетаю наши пальцы. Она крепко сжимает мои руки, а ее лоно сжимается вокруг моего члена. Дыхание Айвори звучит, как саундтрек нашей страсти.

Ее реакции, эмоции, каждое движение тела в моей власти. Айвори полностью подчинена моей воле, но своей покорностью она управляет мной. Я тоже принадлежу ей.