Мрачные ноты (ЛП)

Пространство давит на меня, пол больно упирается в колени. Я кричу, но чья-то рука затыкает мне рот. Пытаюсь вырваться, ползти вперед, но чей-то вес удерживает меня. Я рыдаю, но даже не чувствую слез. Мной движет отчаянная решимость, неудержимое желание дотянуться и прижать к себе тельце несчастного сломленного животного. Шуберт нуждается в том, чтобы я пожалела его, залечила его раны.

Но его голова повернута под неестественным углом. Глаза открыты. Он даже не шелохнется. Смотрит на меня, но не видит. Пустота. Боже, почему он неподвижен?

Умом я понимаю, в чем дело. Но отталкиваю от себя эту истину, сосредоточившись на том, чтобы все же дотянуться до Шуберта, разбудить его, вновь услышать его мурлыкание.

Затем ощущаю давление твердой плоти между моих ног.

Гнетущая, ледяная тьма овладевает всем моим существом. Она помогает мне игнорировать хватку на моем бедре. Давление мужской груди на моей спине. Приглушает неистовое жаждущее дыхание.

— Скрябин, — выдавливаю из себя я, подаваясь вперед и касаясь пальцами мягкой подушечки кошачьей лапы. — Скрябин.

Всего несколько сантиметров, и я смогу притянуть к себе Шуберта. Взять его на руки.

Давление твердой плоти усиливается. Я крепко зажмуриваю глаза, стараясь абстрагироваться от физических ощущений, приносящих мучительную боль, и концентрируясь на нотах в моей голове, нервной сонате, поглощенной темнотой, где могу держать в объятиях своего любимого кота.

Сражайся, Айвори. В моем сознании раздается голос Эмерика. Борись, черт возьми, и побеждай.

В тот момент, когда восставший член Лоренцо пытается вторгнуться в мое пылающее лоно, я выворачиваюсь и остервенело впиваюсь зубами в его бицепс.

Взвыв, он взмахивает рукой.

Когда его кулак готовится обрушиться на меня, снизу раздается настороженный голос Шеина:

— Лоренцо! Ну где ты там, чувак?

Мне прилетает удар в лицо.

Глава 43

ЭМЕРИК

Остановив свой внедорожник у ворот, я набираю код. Все соседи на работе, поэтому улица безлюдна и безмолвна. Мне не по душе такая тишина. Она порождает параноидальные мысли и заставляет меня не находить себе места.

К тому же, бесспорно, дополнительно меня нервирует тот факт, что мне пришлось спонтанно отменить свои дневные занятия. Мой отец сообщил мне, что застрял на время в клинике, поэтому мне пришлось сослаться на семейные обстоятельства и, наплевав на все возможные последствия, отправиться домой, забрав по пути все необходимые лекарства.

Как только ворота распахиваются, я следую вперед по подъездной дорожке, гадая, слышит ли Айвори рокот двигателя.

Я резко жму на тормоза. Что за?..

У заднего входа припаркована черная старенькая Хонда. Она незнакома мне. В ней никого. И никаких определительных знаков.

Кровь в моих жилах превращается в лед. Айвори.

Стремглав несясь в дом, я даже не решаюсь дышать. Сигнализация отключена.

Я снова не позволяю себе ни вдоха, пока следую до кухни. Слышны шорохи на втором этаже.

Каждая клеточка моего тела находится в напряжении, когда я со скоростью молнии пересекаю гостиную. Кто здесь, черт подери?

— Лоренцо, он уже на подъездной дорожке! — раздается мужской голос сверху. — Где ты?

Шейн. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Он сейчас реально назвал имя Лоренцо? Как это возможно, мать вашу?

Этот ублюдок Лоренцо в моем доме.

С Айвори.

Ярость срывает меня с места и толкает вверх по лестнице. Каждый мой шаг — это препятствие между мной и Айвори, поэтому я сокращаю их количество, преодолевая по две-три ступени за раз.

— Какого черта? — неистово рычит Шейн где-то в районе моей спальни. — Отвали от нее, мать твою!

Нет! Господи, только не это! Нет! Необходимость двигаться быстрее заряжает мои мышцы, делая мои движения практически молниеносными. Я не слышу Айвори. Почему, черт возьми, я ее не слышу?

Преодолеваю последнюю ступеньку, и мое сердце готово выпрыгнуть из груди, когда я оцениваю оставшееся расстояние. Лестничная площадка слишком просторная, коридор чересчур длинный. Я все еще слишком далеко. Мне не следовало оставлять ее одну. Я подвел Айвори, и сейчас, когда судьба заставила меня пожалеть об этом, чертовски проклинаю себя. Все мое тело вибрирует от отчаянной потребности добраться до нее как можно быстрее.

Чем ближе я становлюсь, тем громче крики. Я почти на месте. Еще пара шагов. Бросаюсь к дверному проему и концентрирую свой взгляд на дальнем углу спальне.

Айвори неподвижно стоит на месте в моей футболке. На ее губах кровь. В выражении лица читается полное опустошение. У нее на руках Шуберт. Мертвый.

Кулаки Шейна сжаты. Лицо и руки Лоренцо в царапинах и ссадинах. Молния его джинсов расстегнута.

Каждый фрагмент происходящего, зафиксированный моими глазами, приводит меня в такую степень бешенства, что меня пошатывает.

Кажется, что меня никто не замечает.

Я в меньшинстве, обезоружен, и, черт подери, переполнен яростью. Всем своим существом я тянусь к Айвори, но не позволяю себе этого, отказываясь смотреть в ее сторону и даже думать о ней. Если дам слабину, мной будет потерян чертов контроль над ситуацией.