Мрачные сказки братьев Гримм

Сначала король и королева не верили своим ушам. До них и раньше доходили неправдоподобные разговоры о возвращении детей. Но вести подтверждались вновь и вновь. Король и королева – Отец и Мать – были слишком взволнованы, чтобы ждать. Всплеснув руками, они ринулись к главным воротам замка. Их сердца, казалось, вот-вот вырвутся из груди.

Вдали показались высокие башенки и просторные галереи замка. Гретель схватила брата за руку с такой силой, что та у него начала болеть. Гензель посмотрел на сестру: она выглядела взволнованной.

– Ты же не думаешь… – Гретель запнулась, а потом вновь заговорила: – Они же не сделают с нами снова того, что уже когда-то сделали?

Гензель медленно помотал головой.

– Нет. ― Он повторил слова Верного Иоганнеса: ― Они скучают по нам. И они раскаиваются.

Гретель кивнула. Гензель взял сестру за руку и сжал её.

Когда быки были всего в тридцати метрах от ворот, Гензель и Гретель спрыгнули с телеги. Родители побежали навстречу. Брат с сестрой смотрели на них, не двигаясь с места. В отличие от родителей, они не вытянули вперёд руки, лишь позволили себя обнять и даже подхватить.

– Мне так жаль, – первое, что сказал отец.

– Мне так жаль, – первое, что сказала мать.

Они долго ещё обнимали своих детей и целовали в мокрые от родительских слёз щёки. Затем король и королева приказали слугам позаботиться о быках и отвезти покрытые полотнищем телеги в конюшню, а сами тем временем увели Гензеля и Гретель в замок, помыли и накормили.

Наконец в зале замка перед пылающим камином собралась вся семья. На лицах танцевали огненные блики.

– Расскажите нам всё, – сияя, попросила королева. – Где вы были? Что делали? Как нашли дорогу домой?

Гензель и Гретель посмотрели на родителей, переглянулись… и, пожав плечами, опустили глаза на плотный красный ковёр.

Когда-нибудь, дорогой читатель, с тобой произойдёт то же самое. Наступит момент, подобный тому, который переживают сейчас Гензель и Гретель. Ты будешь смотреть на собственных родителей и понимать: они просят у тебя прощения, и неважно, что именно они тебе говорят.

Будет очень непросто. Ведь всю свою жизнь прощения просил ты. Со дня, когда научился говорить, ты постоянно извиняешься за какой-нибудь сломанный предмет, за забытую просьбу, за драку с мальчишкой, за запертую в гараже девчонку и другие проступки. А тут вдруг родители извиняются перед тобой. Звучит заманчиво, не правда ли?

Но когда этот момент наступит, тебе будет очень больно. Возможно, ты даже не захочешь их простить.

– В таком случае, что я должен делать? – спросишь ты.

Ты можешь кричать на них, рассказать о наболевшем, объяснить, что конкретно они сделали неправильно. Однажды так и нужно поступить, потому что – поверь мне – они хотят знать правду. Это и станет первым шагом на пути к прощению. Но что, если вдруг ты ещё не готов?

Ты можешь притвориться, что простил их. Но я бы не советовал так поступать. Это как смести осколки разбитого стакана под ковёр: они всё равно останутся на полу, и вскоре кто-нибудь обязательно поранится.

Наконец, если ты не хочешь их прощать и скрываешь это, ты можешь сделать ход конём: сменить тему.

Некоторое время спустя Гензель спросил:

– А что насчёт дракона?

– Да, расскажите же нам, – добавила Гретель.

Король с королевой обменялись тревожными взглядами. Их дети (ведь они, в конце концов, были ещё детьми) совсем не напоминали малышей, которые резвились возле кроватки за день до побега. Эти двое казались серьёзными и отрешёнными. Но король и королева всё поняли без слов (на это способны только родители) и решили дать детям то, что им было нужно: время. Поэтому они согласились рассказать про дракона.

По словам короля, после исчезновения Гензеля и Гретель он каждый вечер отправлялся на их поиски. Поначалу его сопровождали отряды охотников, но со временем он так замкнулся в себе, что стал выезжать в одиночку. Ранней весной он пробирался сквозь мокрую листву, и ни мартовский град, ни апрельские грозы не могли остановить его. Но он так и не вышел на след детей. Однажды, когда король был далеко от дома, и появился дракон.

Королева сказала, что впервые его заметили в небе над Гриммом. При виде кружащего в облаках чудовища люди в панике заметались, не зная, куда бежать и как поступить. Дракон сделал первый круг и заревел. Говорят, этот рёв слышали за несколько километров оттуда. К концу первого дня город опустел, и сотни, сотни людей погибли.

– Как он выглядит? – спросил Гензель. Королева вздрогнула.

– Он ужасен: гладкая чёрная чешуя, прямо как у змеи; золотистые глаза без белков и зрачков и тонкие, почти прозрачные крылья. А клыки и когти ― словно большие осколки обсидиана.