Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Будет врать-то, – дрожащим голосом сказала Мила.

– Пусть охотница подтвердит, что бывает такое, – спокойно ответила ей рассказчица.

Варна не увидела, а почувствовала, что все взгляды к ней обратились. Откинула волосы за спину, руку на рукоять меча положила и сказала:

– Я так скажу: ни ты, ни твоя бабка и половины того зла не видели, которое рядом с людьми обитает.

– Расскажи! – взмолилась Тома.

– И правда, расскажи нам! – поддержали ее соседки.

– Что ты видела? На кого охотилась? – Светлана заискивающе смотрит ей в глаза. – Домовых? Лешего?

– Обоих. – Варна снова села на лавку. – Не будите лихо, пока оно тихо.

– Интересно же! Не каждый день к нам Мрачный Взвод приезжает.

– И не надо вам такого счастья, люди там смурные, характеры у них тяжелые.

– Выходит, все твари из сказок в реальности существуют?

Варна перестала понимать, кто говорит.

– Существует тварей больше, чем сказок написано. – она усмехнулась. – Мы вас защитить пытаемся, а вы вон, сами к ним взываете.

– А новый бог может оградить от нечисти?

– Может. Взвод и Святой Полк под церковью ходят не просто так. Зря вы отца Ефима прогоняете, он несет Слово, а оно способно исцелять даже неизлечимо больных.

– Сама видела?

– Меня исцеляли. – Варна вспомнила нападение ярчуков12.

– Кто же на тебя напал?

Чуть было не ответила, да вовремя язык прикусила. Если скажет, что ярчук – сразу поймут, что с ней дело нечисто. Обычному люду эти псы не страшны, а вот ведьмам вред они непоправимый наносят, потому что во рту у них волчьи зубы, раны от которых гниют, мокнут, но никогда не заживают.

Само по себе выведение этих собак жуткое и кровавое, ее наставник, Гореслав, занимался этим неблагодарным делом. В те дни, когда его настроение было лучше обычного, он рассказывал о своих питомцах.

– Самку убить нужно, как ощенится, – говорил он, натачивая свой меч, – и всех щенят тоже удавить, оставить только сучку. Девять поколений так делать надо, девятая сука ярчуков и рожает.

Ведьмы охотятся на этих собак, но Светозарные стали выводить их в главном городе Княжества, на святой земле Ясностана, чтобы невесты Зверя до щенков не добрались.

– Варна? – Светлана тянет ее за штанину. – Ты еще с нами?

– Задумалась. – встряхнулась, сбросила с себя наваждение. – Так что, продолжать свои гадания будете?

– Как-то боязно теперь, – пробормотала Мила.

– Так мы же только начали! – разочарованно воскликнула Светлана. – Неужто испугались?

– Собирайте вещи свои и давайте по домам расходиться, – скомандовала Варна. – Сейчас я…

Сдернула с зеркала платок и попятилась. Гость зазеркальный не ушел никуда, стоит, смотрит, взгляд потухший, волосы светлые неопрятными прядями висят.

– Господи… – выдохнула Варна.

Исхудавший, с запавшими глазами и острыми скулами, но это все еще Свят. Смотрит на нее, взгляд не отводит, головой качнул и в сторону отошел. За зеркалом тень появилась, зыбкая, клубящаяся тьма тянется за ней. Никто ни звука не издал, всех сковал ужас, только Варна на пол не осела, следом за тенью пошла, а та сквозь дверь просочилась и вышла на улицу.

Холодно, плащ остался в бане, в темноте ничего не разглядеть.

– Свят!

Бесформенный клубок тьмы вперед покатился, она кинулась за ним, но догнать никак не получается – ноги в снегу вязнут. Выругалась сквозь зубы, разбудила звериную силу, по телу жар волной прокатился. Зрение обострилось, видит теперь, куда тень летит, бросилась за ней с прытью, недоступной простому человеку. Через забор перепрыгнула, выбежала на дорогу, на повороте занесло так, что снег из-под ног брызнул в разные стороны.

«Церковь!» – поняла Варна и побежала быстрее прежнего.

Жарко, внутри словно костер горит, сердце стучит набатом, ничего не видит вокруг, только размытые очертания домов и цель – темное пятно на пороге церкви.

Ворвалась внутрь, еле-еле остановиться смогла, чтобы в жаровню с Живым Огнем не врезаться.

Тень обошла высокую подставку, встала за пламенем и тут Варна увидела что-то по-настоящему страшное – по спине пот побежал, задрожали руки.

Клубок мрака снова превратилась в Свята, а за ним висит крест перевернутый. Та же церковь, но одновременно совсем другая – с потрескавшейся побелкой, сквозь трещины инфернальный свет пробивается. Через стены деревья проросли черные, ветви пульсируют, как живые, узлы на них изливаются смрадным соком.

Свят стоит, смотрит так, будто поверить не может, что им посчастливилось снова встретиться. Даже руку протянуть хотел, но одернул себя, на шаг назад отошел и видение подернулось рябью.

– Что случилось? – задыхаясь от неописуемой вони, Варна подошла к огню. – Где ты?

Молчит, даже головой не покачал, выглядит как человек, которого вот-вот на эшафот поведут.

Церковь за его спиной вздрогнула – с потолка посыпалась побелка. Могучие ветви к Святу тянутся, а он стоит, смотрит на нее сквозь пламя, с места не двигается.

– Беги. Беги! – заорала Варна.

Он оглянулся, поднял лицо к потолку, испуганно отпрянул, бросил на нее последний взгляд и от огня отбежал. Померкло видение, растворилось, и он вместе с ним.

– Свят? – тишина в ответ. – Свят!

Кто-то пронзительно закричал.

– О, нет, нет…