Мрак. Сотня смертей (СИ)

И мы пошли. Ну, вернее, я пошел, шлепая башмаками по черным камням, а призрак преспокойно поплыл чуть впереди. Мне вдруг подумалось, как сложно устроена Гремука, ее алгоритмы и отношения между игроками и неписями. Взять хотя бы Каспера. Ведь я наверняка не единственный грешник или мученик, который добыл Сердце Пустоты. Я помню, как во время нашей первой встречи среди могил, он брякнул что-то вроде: «Не всем нужен проводник, некоторые и без карты спускаются в подземелье». Я тогда еще надулся, как обиженный мальчишка. А теперь, держа в руке драгоценный ключ, шел и думал, почему Каспер прежде не видел механическое сердце, заключенное в сферу. Программа стирала ему память после того, как один из игроков находил ключ? Или всякий раз создавала нового Каспера, когда на берег Нвалии выбрасывало очередного грешника, а его воспоминания о других игроках были всего лишь иллюзией? А может быть, он просто притворялся, что никогда не видел Сердце Пустоты? Как и Игвакота при виде древнего свитка и при виде портала. Но зачем? Чтобы не портить мне праздник, что ли? Не знаю. Я осознал, что вновь начинаю сопереживать неписю, и выругался про себя. И на себя.

— Ты ведь уже видел, что находится там? — спросил я, когда мы остановились напротив дверей.

— Нет, — ответил Каспер. — Это единственное место, куда я не могу проникнуть.

— Не понимаю, почему? Ты же столько раз на моих глазах проходил сквозь стены, а здесь… Что тебе мешает?

— Сила, — пояснил он. — Божественная сила.

— Но ты же знаешь, что находится за этими дверьми?

— Конечно, — уверенно ответил он. — Пепельное древо.

Причина, по которой призрак не мог преодолеть стены, обступающие зал, слега напрягала. Я вообще хотел предложить ему разведать местность и, если что, сообщить об угрозе. Но нет так нет.

Я вставил шар в углубление и шагнул назад, наблюдая, как распускается дерево на поверхности дверей. До этого мгновения я все еще не был уверен, что вышедшая из портала жестянка принесла то, что нужно. Но теперь не осталось никаких сомнений.

Это было красиво. Гравюра оживала, будто невидимый художник раскрашивал чахлое дерево, вдыхая в него своей мастерской кистью жизнь. На голые ветви легла сверкающая зелень листьев, бледный ствол потемнел, обрастая шершавой корой. Золото растеклось солнцем, бирюза — ясным небом. Юи, если он сюда доберется, точно оценит по достоинству. Свэн… Не. Будет стоять с немигающим взглядом и непроницаемым лицом.

Ключ подошел, дверь с шорохом отворилась, демонстрируя хорошо освещенный зал. Косые лучи падали через прорехи в сводчатом потолке, будто широкие лезвия, выкованные из света. В центре просторного шестиугольного зала торчало высокое, серо-белое и лысое, как голова Свэна, дерево. Вокруг него поблескивали предметы.

Внутри было тихо, спокойно и светло. Я сделал несколько шагов и обернулся. Каспер остался за порогом, покачивая головой и показывая жестами, что не может последовать за мной, поэтому к Пепельному древу я направился в одиночестве. Со сладкой мыслью о том, как сорву с него плод, поднимусь на поверхность и на веки вечные оставлю это проклятое подземелье.

Плоды в количестве трех штук были под стать дереву. Сморщенные и серо-бледные, с голубыми прожилками. Не знай я об их уникальных свойствах, побоялся бы даже в руки брать. По всей видимости, один из несправедливых законов реальности «самая полезная еда еще и всегда самая невкусная», действовал и в виртуальном мире Нвалии. Доку бы понравилось. Он, как ребенок, любит тащить в рот всякую дрянь, оправдывая свое опасное пристрастие познавательной целью.

Осмотрев еще раз зал и не найдя угрозы, я нагнулся и подобрал один из предметов, который на вид выглядел как увеличенный раз в пять кошелек.

Мешок с монетами — кожаный мешок, раздутый от трех сотен монет, которые так приятно звенят. Можно найти в любом уголке Нвалии. Используйте их на свое усмотрение.

Неплохо! Я даже знаю, на что их потратить — на божественный росток, например. А вот следующий ништяк, увы, был явно не для меня.

Железный шлем — простой, но надежный железный шлем, принадлежавший неизвестному воину. Повышает общий уровень защиты и уберегает любую шальную голову от атак. Увы, шлем слишком тяжел и поэтому требует от своего владельца недюжинной силы, чтобы его носить.

Как и думал. Я не без огорчения опустил шлем в сумку, вспоминая, как в западном подземелье схлопотал стрелу прямо в левый глаз. К счастью, не погиб. Но боль была адская, а глаз с тех пор, кажется, видел немного хуже. Поморгав, я поднял последний предмет под деревом.