Мракан-сити

Сойдясь во мнении, что убийца находится где-то неподалеку, максимум в двух-трех кварталов от Эдисон-стрит, Спаун и Призрачная Тень принялись внимательно осматривать местность. Так как на дворе стояло темное время суток, их никто не видел. Может быть, за исключением ошивающихся по пустырям бродяг, которым нет разницы до «масок» и других чудес света.

— Еще Бэйлондса нужно найти — демон не мог выбросить из башки просьбу Пэксвелла, — Думаю, убийства молодоженов и его исчезновение связаны нитью, невидимой для нетренированного взгляда…

Засуетившись, Тень выскочила на проезжую часть. Ей что-то померещилось. Убедившись, что все тихо, она вернулась назад, на пустырь, где продолжила смотреть в спаунский бинокль, наблюдая за окнами и подъездами близлежащих домов.

«Хм, и почему мне эта затея кажется глупой? — она была в невосторге от условностей миссии, — Может, кто-то скажет?»

Спаун приятно удивил заявлением:

— У меня есть то, что поможет в поисках убийцы — и вытащил из пояса странноформенный гаджет, чем-то схожий с картридером.

Тень повернулась к напарнику.

— Что это?

Спаун отчитался:

— С помощью высоко-диопазонного устройства я смогу достаточно отчетливо слышать все разговоры на расстоянии в несколько миль.

— Забавно… — Мэри зевнула, — И много у тебя таких игрушек?

— Достаточно…

На проверку кварталов ушло больше часа. Спаун мог слышать все: узнавать секреты шепчущихся, внедряться в чужую личную жизнь, но делать этого он не стал. Напротив, очень правильный и практически святой борец за справедливость старался не вдумываться в то, что слышит, чтобы быть честным, чтобы не воровать секреты.

«Я не имею никакого права подслушивать то, что меня не касается».

В течение часа демон услышал несколько громких звуков:

первый — авария, звук «поцелуя» двух машин,

второй — лай скопившихся дворняг,

третий — «мыльная опера» парня и девушки.

Потом минут сорок не доносилось никаких знаменательных звуков, а вот четвертый услышанный шум смутил ночного стража — угрозы убийства и крик в связи с угрозой.

«Стоит проверить».

Квартира, откуда доносился ор, находилась совсем рядом с Эдисон. Спауну и Тени понадобилось всего семь минут, чтобы добежать до туда…

Испачкавшись гримом, Билл Бэйлондс съехал с катушек после смерти Роксаны (которую считал Джульеттой) и теперь истреблял пары. Часом ранее разделавшись с Кроули, сейчас он гостил у Джефферсонов, имея на руках список живущих вблизи от Эдисон молодоженных пар, т. е., список жертв.

Всю молодость Билли посвятил двум вещам — ухаживанию за привлекательными девушками, последней из которых была мисс Стенберг, и литературе эпохи Возрождения. Любимый автор — Уильям Шекспир.

Он часто сравнивал себя с персонажами величайшего драматурга, как бы временно уходя от реальности, а со смертью Роксаны так и вовсе потерял грань между правдой и пьесой. И сейчас Билли, Билли Ромео, мстит! Но месть эта, скорее, человечеству, чем кому-то конкретному. Это месть любви, месть верности!

— Когда-то мир был прост. Натуральное хозяйство, примитивный бартер: добыть еду, сделать орудия труда, обменять внутри селения. Наохотить зверя, одеться в шкуры — Ромео ходил перед связанными Джефферсонами, «изливал», чтобы запугать, — Сейчас все иначе, посмотрите на сотни названий профессий, по которым работают люди, и все зачем? Чтобы есть и одеваться. Я всегда считал, что лучше сразу быть кем-то, кто производит смерть. Смерть — лучший продукт, и лишь ослепшие мозгом не понимают этого. Мир упорно доказывал мне, что надо быть непонятно кем, кто получает деньги, пока другие работают, что ради существования надо иметь хотя бы парочку…

— Босс! — послышалось из коридора.

— Да? Что? — отвлекся Билли.

— Кто-то стучится…

— Открой. Не бойся. Из длинного списка творцов я выбрал именно его, подспудно понимая, что прав тот, кто написал о горе!

Спустя пять часов.

Психиатрическая клиника Антнидас. Отделение для страдающих шизофрений.

Билла швырнули в одиночную камеру. Но не позаботились о том, чтобы пациент более-менее хорошо себя чувствовал, не смыли грим, да и тумаков отвесили…

Парню оставалось дожидаться суда, но надеяться на скорейшую свободу не придется. Десять трупов — слишком много для шанса выйти.

Оставшись наедине с Джульеттой, которая теперь всего лишь душа, отделившаяся от тела на железнодорожной станции. Всего лишь душа без плоти…

Как только на лице Рокси выступили слезы, «Ромео» закричал.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Потому что в тот момент Рокси уже не стало. Колесные пары молниеносно отрезали голову и нижние части ног… всего лишь греза, пускай и самая светлая из тех, что приставуче лезут в голову, Ромео испытывал, пусть и ложное, но счастье. А стоило ему хоть на секунду вернуться в реальность, как возвращался страх вперемешку с желанием оборвать эту жизнь…

— Спаун был прав! — своим отчаянным криком Бэйлондс привлек внимание таких же беспокойных «сокамерников», — Добро сильнее того, чем я стал…

— Оно сильнее зла! И так Шекспир считал!