Мститель

Увидев это, старый рыцарь почувствовал, что в нем опять растет смелость и решимость по отношению к дочери, но шутить с ней он все же больше не отважился, считая, что сейчас необходимо серьезное отеческое внушение.

– Агнес, Агнес, что с тобой? – сказал он укоризненно.

– Ты требуешь поистине невозможного и даже сама не знаешь, почему ты этого требуешь! Ты подумай, на что это похоже: свадебные празднества уже начались, пиршество подготовлено, гости съехались – и вдруг я явлюсь к приглашенным и объявлю: «Ступайте по домам, вам здесь делать нечего – свадьба отложена на неопределенное время». Что скажут люди? Как я решусь смотреть им в глаза? Я буду навеки опозорен, стану посмешищем для всего рыцарства эстонской земли. В этом еще большой беды нет, насмешек я не боюсь. Но подумай, что стали бы говорить о тебе самой!

− Что же? – пролепетала Агнес, веские слова отца и его серьезное лицо снова смутили ее.

− Ох, Агнес, ты – невинный ангел! – от всего сердца вздохнул Мённикхузен. – Как мало ты еще знаешь наше милое помещичье общество, его злые мысли и еще более злые сплетни. Опрометчивый поступок, которого ты так необдуманно требуешь от меня, развязал бы все языки, несмотря на невзгоды и бедствия войны. Честь благородной девицы – такой несказанно нежный цветок, что достаточно одного злого слова – и он может увянуть.

− Как же это может коснуться моей чести, если...

− Если свадьба не состоится? Ох, Агнес, если бы ты знала, как легко может быть задета наша честь нашими же лучшими друзьями и как мне трудно тебе это объяснить! Каждое событие имеет свою причину, и если этой причины люди сразу не видят, то начинают ее искать и судачить. Если свадьба не состоится без всякой видимой причины, пойдут всякие кривотолки. .

− Какие кривотолки? – прервала отца Агнес.

− Ну, например, о том, будто между тобой и Рисбитером стоит какой-то другой мужчина.

− Другой мужчина? – испуганно переспросила Агнес.

− Ну вот, ты и сама испугалась, – улыбнулся старый рыцарь, в душе радуясь своей удавшейся хитрости. – Не заставляй меня подробно разъяснять эти неприглядные вещи, мне это очень тягостно. Люди злы и охотно осуждают ближнего, в особенности если этот ближний –

молодая женщина. Если жених с невестой или супружеская чета расходятся без видимой и всем понятной причины, то подозрение прежде всего падает на более слабую сторону, как если бы именно женщина сошла с верного пути.

− Этого никто не должен думать! – сказала Агнес, гордо подняв голову. – Забудь о моей просьбе, отец! Теперь я сама вижу, что была глупым ребенком и хотела невозможного.

– Пусть это послужит тебе уроком на будущее, – торжественно закончил Мённикхузен и поцеловал дочь в чистый белый лоб.

Агнес опять вышла на балкон к другим женщинам; те стали наперебой расспрашивать ее, почему она так долго отсутствовала. Агнес тяжело было выслушивать эти вопросы; с холодной дрожью думала она о том, что было бы, если бы все эти женщины стали допытываться о причинах другого, более серьезного и важного обстоятельства.

Она отвечала небрежно. Лицо ее было надменно и холодно. Ни разу взгляд ее не обратился в ту сторону, где среди воинов стоял Габриэль, привлекая взоры всех женщин своим мужественным обликом.

«Несказанно прекрасна и несказанно горда, – думал

Габриэль, глядя на красивую невесту. – Настоящая княжеская дочь. Я не верю, что она любит Рисбитера, но еще менее возможно, чтобы она полюбила человека, стоящего хотя бы на волос ниже ее по происхождению».

4

Русские идут

Вечером началось большое пиршество, в котором принял участие весь лагерь. В залах господского дома пировали званые гости и военачальники, которых было едва ли не больше, чем подчиненных, в палатках вокруг пивных бочек валялись простые воины с кружками пенящегося пива в руках.

К полуночи ни на мызе, ни во всем лагере не оставалось ни одного трезвого человека, за исключением разве только Габриэля. Он поместился в самой большой палатке. Ему пришлось изрядно выпить со всеми, чтобы «поддержать компанию», но он умел соблюдать меру. Вид пьяных вояк, их бессмысленное бормотанье и храп вызывали у Габриэля отвращение и презрение. Неужели эстонская земля должна трепетать перед этим разгульным сбродом? Горсточка русских могла бы сейчас без труда разогнать эту шайку разбойников.

Когда пьяные погрузились в глубокий сон, Габриэль встал и вышел из палатки. Небо заволокло тучами, над землей простерлась темная ночь. В лагере погасли последние огни, но в помещичьем доме окна еще были освещены. Изредка то тут, то там слышались голоса, невнятный говор, песни.

Габриэль прошел под окнами дома и очутился в саду, куда старый Мённикхузен, желая угодить дочери, велел не впускать воинов. Тут веяло ароматом свежей травы и цветов. Габриэль решил здесь переночевать. Он выбрал полянку под яблонями, покрытую мягкой травой, и растянулся на ней. Сырость, поднимавшаяся от земли, и ночная прохлада не могли повредить его железному здоровью.