Мститель

− Вот так, правильно, – одобрительно произнес Габриэль, выполняя приказание.

− Слуга не имеет права ни хвалить, ни осуждать своего господина, – заметила Агнес улыбаясь.

− Прошу прощения! Впредь я не открою рта, пока милостивый юнкер не прикажет.

Выбравшись из зарослей, они вышли на тропинку, тянувшуюся через леса и болота к северу. Местность была пустынна, редко попадались здесь следы человека. На более открытых местах путникам кое-где бросались в глаза клочки желтеющих нив и пепелища деревень; от крестьянских лачуг оставались лишь черные головешки, а жители, по-видимому, из страха перед мызными людьми, давно уже бежали в леса или города. И все же ландшафт не казался безжизненным и печальным, потому что солнце ласково сияло на ясном голубом небе, пели птицы и природа зеленела в своем пышном летнем убранстве. По мнению Агнес, это было очень веселое бегство. Изредка, когда ей вспоминалось несчастье отца, разгром Куйметса и гибель родственника Дельвига, на глазах ее появлялись слезы, но ненадолго. Чудесная песня радости непрестанно звучала основным тоном в ее сердце, но Агнес стыдилась ее, старалась быть серьезной и молчать, хоть и испытывала горячее желание слушать голос Габриэля, вести с ним задушевный разговор и даже шутить. У Габриэля тоже было такое желание, но он не хотел нарушить добровольно взятое на себя обязательство – быть только слугой.

Ему приходилось довольствоваться тем, что он время от времени посматривал исподлобья на юнкера Георга, лицо которого, как розовый бутон, выглядывало из-под широкополой шляпы.

− Габриэль! – робко сказала Агнес немного погодя.

− Что угодно юнкеру Георгу?

− Я... я не могу выполнить договор.

− Какой договор?

− Я не могу говорить вам «ты» и вообще разговаривать с вами, как со слугой. Какой вы слуга? Вы совсем не похожи на слугу.

− Как так? Уж не провинился ли я в чем-нибудь, не был ли я, чего доброго, дерзким?

− О нет, нет! Но я не желаю, чтобы вы слишком унижались передо мной. Если это будет необходимо, мы сможем снова вспомнить наш уговор, и я обещаю быть таким гордым и суровым юнкером, каким вы только захотите меня видеть. Но пока в этом ведь нет нужды, и...

одним словом, я хочу побеседовать с вами как с веселым товарищем и о многом, многом вас расспросить.

«А-а! – подумал Габриэль. – Рыцарской девице наскучило молчать, и она готова, если нет под рукой ничего лучшего, поболтать и с человеком, стоящим ниже ее». –

Спрашивайте, фрейлейн Агнес, – сказал он вслух.

− Мой первый вопрос таков: не можем ли мы немного отдохнуть и позавтракать? Здесь такая славная полянка, что было бы жаль пройти мимо, не посидев на ней.

− Этот вопрос заслуживает серьезного внимания, –

сказал Габриэль и тотчас же сбросил узел с плеч. Сам он растянулся на траве и стал с удовольствием наблюдать, как Агнес проворно развязывает узел и вынимает копченое мясо и огромную ковригу хлеба.

− У вас есть нож? – спросила Агнес.

− Да, есть, но берегитесь, чтобы не порезать себе пальцы, – сказал Габриэль и подал ей блестящий острый кинжал, серебряная рукоятка которого была покрыта искусной резьбой и украшена драгоценными камнями.

Габриэль сам взял бы на себя труд порезать хлеб и мясо, но не решался: слишком уж приятно было смотреть, как гордая дочь рыцаря приготовляет завтрак.

− О, какая прелесть! – воскликнула Агнес, разглядывая нож. – Откуда он у вас?

− Память о хорошем человеке, – коротко ответил Габриэль. – Но кто вас научил так искусно резать хлеб, фрейлейн Агнес?

− Уж не думаете ли вы, что меня до восемнадцати лет держали в пеленках? – рассмеялась Агнес. – Поверьте, я была бы хорошей домашней хозяйкой.

− Женой помещика, – поправил Габриэль.

− Домашней хозяйкой, – продолжала Агнес, не давая себя сбить, – потому что я вела хозяйство у отца целых шесть лет, с тех пор, как умерла моя мать.

При последних словах блестящие глаза Агнес затуманились. Помолчав немного, она вдруг весело сказала:

− У вас нет никакого основания так низко ценить дочерей помещиков. В нашем роду женщины всегда были образцовыми хозяйками. Одна из моих теток (у меня их несколько) сейчас в Германии замужем за простым ремесленником и очень хорошо справляется с хозяйством, имея всего одну служанку.

− Как же могло случиться, что ваша тетушка вышла замуж за простого ремесленника? – спросил Габриэль. –

Ведь по законам этой страны женщина из рыцарского рода не имеет права выйти замуж за человека низкого происхождения.