– Зажило! – сердито буркнул князь. – Мышь укусила. Сбросить бы эту гадость, да надеть нечего. А босому полковнику неприлично.
– Зачем же босому? – появился Волох, держа в руках хорошие ботфорты. Не иначе уже в багажном ящике пошарил. – Сидайте, ваше высокоблагородие, переобуемся.
Когда Волох, склоняясь, начал разматывать чуню, князь шепнул ему в ухо:
– Больше ничего не нашел?
– Как не найти, Петр Алексеевич, нашел. Не извольте беспокоиться. – Волох тоже отвечал негромко. – Обождать надо – ишь народ сбежался. Так и самим не хватит.
Полковник встал, обутый, потоптался, пробуя, ловко ли сели сапоги, тронул ус и заорал:
– Что сгрудились? Там ваши братья насмерть бьются, а вам здесь балаган? А ты куда? – кричит Александрову, уже подобравшему себе коня и готовому ринуться в схватку. – Тебе отныне форейтором служить, пока не научишься. А тебя, Волох, своей рукой выпорю – как смел командира из боя вывести?
– Нешто я? – удивился Волох. – Я ваше благородие только принял. Ваши офицеры – господа Щербатов да Буслаев…
– Они тоже моей руки не минуют. Обоих разжалую. Коня мне! И саблю.