Мученик

Хотя Олтмэна и самого слегка потряхивало, он все же был рад возможности сосредоточиться на управлении батискафом и отвлечься от неприятных воспоминаний. В скором времени они достигли дна океана, и батискаф совершил мягкую посадку.

– На какой мы глубине? – спросил Олтмэн.

– По сравнению с той, которая ждет нас в центре кратера, это все цветочки, – отозвался Хендрикс. – Думаю, две тысячи метров.

– Вам доводилось опускаться так глубоко?

Хендрикс покачал головой:

– Еще ни разу.

«Как же здесь тихо и мирно, – подумал Олтмэн. – Будто оказался на краю света».

Он почти полностью успокоился. Ему нравилось просто сидеть и слушать негромкое жужжание установок рециркуляции кислорода, смотреть в иллюминатор на темный и практически пустынный подводный мир.

35

Прошла неделя, и они достигли наконец точки назначения. Все находившиеся на борту плавучей базы горели желанием приступить к работе. Поначалу показания снимали с приборов, установленных на катере, который покачивался на поверхности океана недалеко от базы. Филд работал вместе с Олтмэном. Он записывал собственные показания и перепроверял Олтмэна. Однако по мере приближения вечера лицо Филда становилось все более зеленым, и последний час он провел, перегнувшись через борт и исторгая в море содержимое желудка.

На следующее утро стонущего, перепачканного блевотиной Филда доставили обратно на базу, и на катере остались только Олтмэн с Хендриксом. Они опустились в батискафе на тысячу метров, записали там данные приборов и стали ждать, когда Маркофф разрешит продолжить погружение. Получив добро, исследователи достигли глубины две тысячи метров и вновь сняли показания.

– Кажется, ничего сложного, – заметил Олтмэн.

Хендрикс пожал плечами:

– В принципе, да. Единственная проблема: на такой глубине связь становится неустойчивой. Мы не можем быть уверены, что наши данные получают наверху.

– Мы можем оказаться отрезаны?

– Да в общем-то, все это ерунда, – отмахнулся Хендрикс. – Беспокоиться абсолютно не о чем, пока все идет в штатном режиме.

Олтмэн посмотрел в передний обзорный иллюминатор, и ему показалось, что он видит далеко внизу крохотные огоньки – там трудились роботизированные землеройные машины. Однако разобрать что-либо он не мог – расстояние было слишком велико.

– Можем опуститься до отметки три тысячи метров, записать там показания и потом вернуться, – предложил Олтмэн. – Воздуха для этого более чем достаточно. Но командуете здесь вы. Что скажете?

– Вы слышали о другом батискафе?

– Я видел запись, – ответил Олтмэн.

– По-вашему, что у них случилось?

– Не знаю.

– Вас это совсем не беспокоит?

– Ну, не знаю. Я хочу узнать, что произошло, но точно не тревожусь из-за этого. А вы волнуетесь?

Хендрикс кивнул.

– Ладно, давайте не будем торопить события. В то же время, если я правильно понимаю показания приборов, импульс возобновился.

– В самом деле? – воскликнул Олтмэн, с трудом скрывая возбуждение. – Вы уверены?

Хендрикс задумался, потом медленно кивнул:

– Сигнал совсем слабенький – я зафиксировал его на глубине две тысячи, а на тысяче он отсутствовал, – но он все же есть.

– Но что бы это значило? Почему он возобновился? – не мог успокоиться Олтмэн. – Может, все же лучше продолжить погружение? Кто знает, сколько он еще продлится? Надо записать его, пока не поздно.

Но Хендрикс, который в течение нескольких секунд сидел, прижав к уху наушник, покачал головой:

– Уже поздно. Нам приказывают подниматься.

Они довольно долго смотрели друг другу в глаза.

– Вы сами говорили: связь здесь неустойчивая, – напомнил Олтмэн. – Откуда им знать, что мы приняли команду возвращаться?

Хендрикс снова покачал головой:

– Если мы не получим разрешения погрузиться на три тысячи, мы все равно, согласно протоколу, должны возвращаться на поверхность. А если не подчинимся… как вы думаете, велики будут шансы, что нас подпустят еще раз к батискафу? Мы не можем так поступить.

В голове Олтмэна вихрем пронеслось полтора десятка контраргументов, но все они были несостоятельными. Хендрикс прав: выбора у них нет. Сигналу придется подождать.

Когда они открыли люк и выбрались из батискафа в отсек для подлодок, их уже дожидался целый отряд людей в форме. Исследователей, едва не толкая в спину, проводили в командный центр. Там находилось, помимо Маркоффа, с полдюжины ученых, особо приближенных к руководителю экспедиции, и не было ни одного человека из Чиксулуба. Вид у всех был суровый и сосредоточенный.

– Итак, импульс возобновился. – Маркофф сразу взял быка за рога. – Вы уверены?

– Черт возьми, а почему нет? – ответил Олтмэн. – Приборы лгать не умеют. – Он кивнул на присутствующих экспертов. – Но вы, наверное, хотите иметь независимую оценку. Может, спросите их?

– Сигнал сейчас намного слабее, чем раньше, – сообщил один из ученых.

– Мы это заметили, – сказал Олтмэн.

– Может быть, это вообще не тот импульс, – вступил в разговор другой специалист. – Может, просто помехи или эхо от сигналов дистанционно управляемых механизмов, которые сейчас работают внизу.

– Едва ли, – возразил Олтмэн. – Собственно, это просто невозможно. Сигнал тот же самый.