Мученик

Он пришел в лабораторию к Скуду и принес с собой бутылку. Скуд осторожно извлек оттуда розовую субстанцию и поместил в пробирку. Взяв маленький кусочек, он приступил к проведению генетического теста.

– Странно, – протянул он. – Это ткань.

– Какая именно ткань?

– Живого существа. Наподобие плоти. Когда-то она была живая. Но у нее очень необычная генетическая структура.

– То есть это кожа, которую с чего-то сорвали?

– Не думаю, – ответил Скуд. – По-моему, оно было живо еще не так давно – по крайней мере, когда вы его нашли – и, может быть, жило до тех пор, пока его не поместили в бутылку.

– Невозможно, – покачал головой Олтмэн. – Когда я это нашел, оно было точь-в-точь такое же, только в виде больших полос. Оно не могло быть живым.

– Могло. Это очень простой организм, хотя я и не знаю, какой конкретно. У него нет ни мозга, ни конечностей, и состоит он буквально из ничего, но в принципе он был жив.

Олтмэн покачал головой.

– Вижу, вы сомневаетесь, – сказал Скуд. – Давайте для убедительности я проведу небольшой эксперимент.

Он перевернул пробирку, из нее выпал кусочек розовой ткани и остался лежать свернувшись на столе. Взяв аккумуляторную батарею с двумя присоединенными проводами, Скуд дотронулся одним проводом до другого, так что между ними проскочила искра, а потом коснулся оголенными концами образца. Кусочек розовой ткани подскочил на месте.

– Вот видите, – гордо заявил Скуд, – оно живое.

– Не надо, – попросила Ада. – Это ужасно.

– Это не ужасно, – возразил Олтмэн. – Просто послушай меня и помоги. – Он поднял кверху палец. – Ты начала все это, помнишь твои встречи с людьми? Я только хочу с тобой поговорить, как ты тогда хотела, чтобы я выслушал. Почти все, с кем я общался на судне, страдают от головной боли. Даже если и не говорят этого вслух, я вижу, как они периодически хватаются за голову. Это ненормально.

– Просто набор фактов. Это не научный подход.

– Я говорил то же самое.

– Может, дело в утечке газа, – предположила Ада, – или что-то не в порядке с вентиляцией.

– Может быть. Но проблема в том, что у большинства головные боли начались задолго до того, как они оказались на судне. А именно – с того момента, когда сигнал был зафиксирован в первый раз.

Олтмэн поднял второй палец:

– Потом бессонница. О ней я тоже спрашивал. У меня у самого она периодически бывает. Шоуолтер страдает ею, и этот немецкий ученый тоже. Я слышал, как два охранника возле командного центра жаловались друг другу, что не могут спать, а потом еще трое говорили об этом в главном куполе. А у тебя нет бессонницы?

– Нет, – покачала головой Ада, – но мне снятся непонятные сны.

– И об этом ходят толки. – Олтмэн поднял еще один палец. – Странные и яркие сны. Я их тоже видел, как и многие другие на судне. А теперь переходим к не столь безобидным случаям. – Он поднял сразу два пальца. – Нападения. – Покачал одним пальцем. – И самоубийства. – Качнул другим. – Да, признаю, это ненаучно. Но мы с тобой разговариваем всего несколько минут, а у меня уже закончились пальцы. Нигде еще мне не приходилось сталкиваться с таким количеством необъяснимых происшествий.

– Я слышала, Уэнбо сошел с ума, – сообщила Ада. – Пытался задушить одного из людей Маркоффа.

– Ага, и я об этом слышал. То же самое произошло с Клербутом и Доусоном. А еще Ламли пырнул ножом Юинга, а потом собственным дерьмом написал на стенах каюты ряд непонятных символов. И одному Богу известно, сколько случаев от нас скрывают.

Ада содрогнулась:

– И бедняга Тростл. Он всегда казался таким уравновешенным.

– Да, самоубийства и суицидальные попытки. Не забывай о Прессе.

– Фрэнк Пресс? Он тоже пытался покончить с собой?

– Не просто пытался, у него это получилось. Думаю, в списке еще по крайней мере три-четыре фамилии. Разве тебе это не кажется ненормальным? Я хочу сказать: на судне всего две, ну три сотни людей, то есть количество самоубийц превышает два процента. Скажи, можно это считать нормальным?

Ада покачала головой.

– Да, звучит ненаучно, – жестикулируя, в очередной раз повторил Олтмэн, – но мне не нравится то, что из этого следует. Поспрашивай сама, проверь: может, я ошибаюсь. Клянусь Богом, хотел бы я, чтобы было так.

Через несколько часов дверь в каюту открылась, и на пороге возник Маркофф. В руке он держал нечто похожее на обычный пистолет, но с более длинным и толстым стволом, к концу которого был привинчен квадратный контейнер.

– Приходилось с таким обращаться? – спросил Маркофф.

Олтмэн качнул головой.

Маркофф открыл контейнер.

– Стрелы вылетают отсюда, – объяснил он. – Магазин автоматически открывается и закрывается. В цевье также находятся баллоны с углекислым газом, но о них даже не вспоминайте, мы сами их заменим. Оттягиваете назад затвор, который находится сбоку, – он показал где, – и ставите на предохранитель. Вот так. Снимается он очень просто. Пистолет стреляет при взведенном затворе. И цельтесь в открытые участки тела.

– Через одежду стрелы не проходят?