Мученики пера

Тонъ, какимъ были сказаны эти слова, показывалъ явное нежеланіе продолжать разговоръ на эту тему. Картеръ въ раздумьи досталъ свою памятную книжку и вписалъ адресъ.

— Вы все-таки стойте на своемъ намѣреніи взять мѣсто въ лечебницѣ?

— Безъ сомнѣнія.

— Позавтракайте со мною и поѣдемъ въ Сити-Родъ. Тамъ, на мѣстѣ, мы обо всемъ переговоримъ.

Картеръ замѣтно старался показать, что новое положеніе, въ которое они были поставлены другъ къ другу, не можетъ повліять на ихъ пріятельскія отношенія.

— Я полагаю, что вы не прочь были-бы взять болѣе подходящее для васъ мѣсто, еслибы представился случай, началъ Картеръ, когда они усѣлись за столикомъ въ ресторанѣ.

— Конечно, не прочь-бы.

— Но не такое, которое отняло-бы у васъ все время? Вѣдь вы намѣрены продолжать писать, я полагаю?

— Пока — нѣтъ.

— Такъ я постараюсь... Въ настоящую минуту, у меня ничего нѣтъ въ виду, рѣшительно ничего; но иногда слышишь...

— Я буду очень благодаренъ вамъ за содѣйствіе.

Зачѣмъ притворяться? Конечно, онъ обязанъ зарабатывать какъ можно болѣе денегъ, а для этого надо искать выгоднаго мѣста и забыть, что когда-то былъ писателемъ.

XX.

Прошло болѣе двухъ недѣль со времени переѣзда Рирдона въ Ислингтонъ, когда Джэсперъ Мильвэнъ впервые услыхалъ объ этомъ фактѣ. Онъ былъ у Мистриссъ Юль, и та разсказала ему о странномъ поступкѣ своего зятя, прозрачно намекнувъ, что онъ не въ полномъ умѣ. Жены Рирдона Джэсперъ не видалъ въ этотъ визитъ, но онъ засталъ у Мистриссъ Юль жену Картера.

— А Мистриссъ Рирдонъ? спросилъ гость.

— Она не совсѣмъ здорова и не выходитъ изъ своей комнаты, отвѣтила мать. — Можете себѣ представить, какое потрясеніе она испытала. И все это такъ неожиданно!.. Не предупредивъ, мужъ вдругъ объявилъ ей, что онъ взялъ мѣсто клерка и немедленно переѣзжаетъ въ Истъ-Эндъ. Представьте!.. И это — когда уже было рѣшено, что онъ уѣдетъ на югъ пользоваться морскимъ воздухомъ и будетъ тамъ писать свой новый романъ! Здоровье его было плохо, — это мы всѣ видѣли, и всѣ уговаривали его провести лѣто на морскомъ берегу. Мы рѣшили, что лучше поѣхать ему одному; Эми пріѣзжала-бы къ нему по-временамъ. И вдругъ все пошло кувыркомъ... Это ужасно! Какъ хотите, а человѣкъ съ здравымъ умомъ не поступилъ-бы такъ.

Мильвэнъ очень хорошо понималъ, что дѣло объясняется гораздо проще, чѣмъ старается показать Мистриссъ Юль, умалчивающая о прозаической причинѣ поведенія ея зятя.

— Вы видите, въ какое ужасное положеніе мы поставлены, продолжала эта дама; — мы не можемъ иначе объяснять знакомымъ поступки Рирдона, какъ его невмѣняемостью.

— Мой мужъ опасается, что мистеръ Рирдонъ серьезно заболѣетъ, вмѣшалась Мистриссъ Картеръ. — И въ такомъ ужасномъ помѣщеніи!..

— Еслибы вы навѣстили его, мистеръ Мильвэнъ! попросила м-ссъ Юль. — Намъ было-бы такъ интересно знать, какъ вы его найдете.

— Дайте мнѣ его адресъ; я непремѣнно навѣщу его.

Простившись съ Мистриссъ Юль, Джэсперъ не успѣлъ сдѣлать двадцати шаговъ отъ ея дома, какъ встрѣтился лицомъ къ лицу съ Рирдономъ. Оба остановились. Джэсперъ протянулъ-было руку, но Рирдонъ какъ-будто не замѣтилъ этого.

— Вы отъ Мистриссъ Юль? спросилъ онъ съ какой-то странной улыбкой.

Свѣтъ газоваго фонаря падалъ на его блѣдное, осунувшееся лицо, пристально глядѣвшее на Джэспера.

— Да, я отъ нея; я заходилъ къ ней узнать вашъ адресъ. Отчего вы не извѣстили меня обо всемъ случившемся?

— Вы были на старой квартирѣ?

— Нѣтъ; я узналъ отъ Биффена.

Рирдонъ повернулъ назадъ и продолжалъ медленно идти. Мильвэнъ шолъ съ нимъ рядомъ.

— Я подозрѣваю, Рирдонъ, что между нами есть какое-то недоразумѣніе, сказалъ онъ, взглянувъ на своего спутника.

— У меня со всѣми недоразумѣнія, отвѣтилъ тотъ не своимъ голосомъ.

— Вы слишкомъ мрачно смотрите на вещи. Однако, можетъ быть, я задерживаю васъ. Вы шли куда-то...

— Никуда.

— Такъ не зайдете-ли ко мнѣ, поговорить по прежнему?

— Ваши прежніе разговоры не въ моемъ вкусѣ, Мильвэнъ. Они мнѣ слишкомъ дорого стоили.

Джэсперъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ на него. Ужь не права-ли Мистриссъ Юль, считая его помѣшаннымъ?

— Дорого стоили вамъ?.. Я не понимаю васъ.

Они вышли на широкую улицу, впрочемъ, довольно пустынную въ эти часы. Рирдонъ медленно шагалъ, засунувъ руки въ карманы своего потертаго пальто и свѣсивъ голову на грудь, и казалось, ничего не замѣчалъ вокругъ.

Онъ помедлилъ и отвѣтилъ нетвердымъ голосомъ:

— Вы всегда прославляли успѣхъ, всегда говорили, что это единственная цѣль, къ которой долженъ стремиться человѣкъ. И еслибы вы говорили это одному мнѣ, то въ этомъ не было-бы большой бѣды; но васъ всегда слушали и другіе. И ваши слова произвели свое дѣйствіе, — я убѣдился въ этомъ. Вы много виноваты въ томъ, что меня бросили, когда не осталось надежды на мой успѣхъ.

Первымъ движеніемъ Джэспера было возразить съ негодованіемъ на это обвиненіе, но жалость взяла верхъ. Видъ и голосъ этого обманутаго счастьемъ человѣка, бродящаго около дома, гдѣ спокойно проживаютъ его жена и сынъ, говорили о такомъ глубокомъ страданіи, что у Мильвэна не хватило духа ссориться съ нимъ.