Мученики пера

— Эми, конечно, знаетъ вашъ новый адресъ, сказалъ Джонъ, закуривая съ позволенія хозяина папиросу.

— Разумѣется. Зачѣмъ я сталъ-бы скрывать его?

— Я не то хочу сказать; но... можетъ быть, вы смотрите на эту разлуку какъ на окончательную?

Рирдонъ не любилъ своего шурина, зная его за большого эгоиста и снобса. Тонъ, какимъ онъ началъ этотъ разговоръ, показался ему оскорбительнымъ, и онъ холодно возразилъ:

— Я ничего не считаю окончательнымъ и полагаю, что затрудненія не уменьшатся отъ нашихъ разсужденій о нихъ. Разсуждать слишкомъ поздно.

— Мнѣ кажется, напротивъ: самое время.

— Прежде всего, позвольте спросить: вы пришли ко мнѣ отъ имени Эми?

— Въ нѣкоторомъ смыслѣ, да. Собственно говоря, Эми не посылала меня къ вамъ, но послѣ того, что случилось, мнѣ или моей матери необходимо было повидаться съ вами.

— Я полагалъ, что это дѣло касается только насъ съ Эми.

— Конечно, споры между супругами лучше всего предоставлять рѣшать имъ самимъ. Но въ настоящемъ случаѣ есть исключительныя обстоятельства... Я полагаю, что объяснять ихъ нѣтъ надобности.

Рирдонъ не зналъ что сказать; онъ понялъ намекъ Юля и почувствовалъ всю мѣру своего униженія.

— Мы желали-бы знать, долго-ли Эми проживетъ у своей матери, прибавилъ молодой человѣкъ, вполнѣ сохраняя свое самообладаніе.

Онъ курилъ папиросу, вставленную въ янтарную трубку, и казалось, смаковалъ достоинство своего табака. Рирдонъ глядѣлъ на его изящные сапоги и панталоны.

— Это зависитъ отъ моей жены, машинально отвѣтилъ онъ.

— Однако, послушайте, Рирдонъ, сказалъ Джонъ, переложивъ одно колѣно на другое; — неужели вы серьезно думаете, что Эми можетъ жить въ такой квартирѣ, какую вы въ состояніи занимать, получая всего пять фунтовъ въ мѣсяцъ?

— Нѣтъ, я знаю, что это невозможно, но я предложилъ ей то, что въ состояніи дать.

Ему стоило большихъ усилій сдерживать рѣзкія выраженія, просившіяся на языкъ.

— Стало быть, это зависѣло не отъ нея, и нельзя предвидѣть, когда кончится настоящее положеніе.

— Я знаю только, что при первой возможности доставить моей женѣ приличное помѣщеніе, я приглашу ее вернуться ко мнѣ, отвѣтилъ Рирдонъ устало-равнодушнымъ тономъ.

— Но когда-же это будетъ, позвольте узнать?

Юль переступилъ границу; въ послѣднихъ словахъ его звучало слишкомъ явное презрѣніе.

— Я не признаю за вами права дѣлать мнѣ эти вопросы, — тѣмъ болѣе, такимъ тономъ.

Джонъ докурилъ папиросу и всталъ.

— Я пришелъ не съ тѣмъ, чтобы ссориться съ вами; но я долженъ прибавить, что такъ-какъ я дѣлю съ моею матерью расходы по содержанію нашего дома, то вопросъ этотъ касается меня очень близко; и не мѣшало-бы и вамъ интересоваться имъ поболѣе, чѣмъ вы это дѣлаете.

Рирдонъ, уже устыдившійся своей вспышки, помолчалъ и потомъ холодно отвѣтилъ:

— Вы высказались достаточно вразумительно, и я постараюсь доказать, что вы говорили не напрасно. Имѣете вы еще что-нибудь сказать мнѣ?

— Кажется, ничего; честь имѣю кланяться.

Они холодно простились и Рирдонъ заперъ за гостемъ дверь. Немного погодя, онъ и самъ вышелъ изъ дома, но уже не съ тою цѣлью, съ которою раньше собирался выйти. Онъ прямо отправился къ мебельщику, чтобы позвать его къ себѣ и продать всю свою мебель за исключеніемъ самыхъ необходимыхъ предметовъ, которыми онъ располагалъ меблировать свою комнату, такъ-какъ немеблированную комнату можно было нанять дешевле.

Спустя часъ, вся лишняя мебель была продана за 18 фунтовъ стерлинговъ, и Рирдонъ отправился въ Ислингтонъ, чтобы отказаться отъ нанятыхъ имъ вначалѣ двухъ комнатъ и нанять всего одну, изъ самыхъ дешевыхъ. Часа два проискалъ онъ свою идеальную мансарду и наконецъ нашелъ ее въ одномъ изъ узкихъ проулковъ этого квартала. Комната ходила по полкронѣ въ недѣлю. Подкрѣпившись послѣ того въ закусочной, Рирдонъ вернулся домой и написалъ въ своемъ бывшемъ кабинетѣ, на единственномъ оставшемся у него столѣ, слѣдующее письмо:

«Прилагаю при семъ 20 фунтовъ стерлинговъ. Мнѣ напомнили, что содержаніе ваше обременитъ вашихъ родственниковъ, и я счелъ за лучшее продать мебель. Посылаю вамъ всѣ деньги, въ которыхъ я не имѣю непосредственной надобности. Завтра вы получите ящикъ съ вещами, которыя я не счелъ себя въ правѣ продавать. Какъ скоро я начну получать мое жалованье, половина его будетъ препровождаться къ вамъ каждую недѣлю.

Э. Рирдонъ».

Далѣе слѣдовалъ его будущій адресъ.

Вложивъ въ конвертъ письмо и деньги, онъ самъ отнесъ пакетъ къ Мистриссъ Юль и, позвонивъ, вручилъ служанкѣ, наказавъ отдать въ руки Мистриссъ Рирдонъ.

Негодованіе, гордость, чувство обиды поддерживали его весь этотъ день въ напряженномъ состояніи; но когда онъ вернулся въ свою пустую квартиру, всѣ эти чувства заглушились невыразимой тоской. Онъ бросился на свое кресло-кровать и болѣе часа пролежалъ въ какомъ-то оцѣпенѣніи.