Мученики пера

— Какъ всегда зимой: одна простуда за другою. Но мнѣ все нипочемъ, лишь-бы ты говорила со мною ласково. Я охотнѣе умеръ-бы у твоихъ ногъ, чѣмъ жить оставаясь чужимъ тебѣ. Нѣтъ, не цѣлуй меня, — я боюсь, что этотъ проклятый бронхитъ заразителенъ.

— У тебя сухія и горячія губы. И ты пріѣхалъ больной, въ такую погоду...

— Не бѣда. Меня провожалъ Биффенъ. Онъ постоянно пенялъ мнѣ за то, что я не ѣду къ тебѣ. Скажи, Эми, ты возвращаешь мнѣ твое сердце?

— Ахъ, все это было одно несчастное недоразумѣніе! Мы были такъ бѣдны!.. Но теперь все это прошло, Эдвинъ. Еслибы только Вилли былъ спасенъ!.. Бѣдняжка еле дышетъ, а докторъ все не идетъ... И какъ подумаешь, что такія страданія посылаются маленькому, невинному существу, никому не сдѣлавшему зла!..

— Ты не первая возмущаешься противъ слѣпой жестокости природы.

— Пойдемъ къ нему, Эдвинъ. Оставь здѣсь твои вещи. Мистриссъ Винтеръ, мать Эдитъ, очень пожилая особа. Она уже легла спать, а представляться сегодня-же вечеромъ м-ссъ Картеръ ты, конечно, не расположенъ.

— Нѣтъ, нѣтъ! Я никого не хочу видѣть, кромѣ тебя и Вилли.

— Не мѣшало-бы и тебѣ посовѣтоваться съ докторомъ, когда онъ пріѣдетъ.

— Увидимъ. Не безпокойся обо мнѣ.

Они тихо поднялись въ первый этажъ и вошли въ спальню. Къ счастью, комната была очень слабо освѣщена, такъ-что нянька, сидѣвшая у кроватки ребенка, не могла разсмотрѣть костюма его отца. Наклонившись надъ маленькимъ страдальцемъ, Рирдонъ въ первый разъ испыталъ такой приливъ отеческаго чувства, что слезы брызнули у него изъ глазъ и онъ судорожно сжалъ руку жены, остававшуюся въ его рукѣ.

Онъ долго просидѣлъ тутъ молча. Теплота комнаты подѣйствовала на него неблагопріятно: онъ почувствовалъ удушье и головокруженіе; при этомъ въ правомъ боку началось колотье и онъ не могъ прямо сидѣть на стулѣ.

— У тебя голова болитъ? шепотомъ спросила Эми, все время незамѣтно наблюдавшая за нимъ.

Онъ кивнулъ головой, ничего не отвѣчая.

— Ахъ, что это докторъ не ѣдетъ! Придется послать за нимъ.

Но едва она выговорила эти слова, какъ внизу раздался звонокъ. Эми тотчасъ выбѣжала и минуты черезъ двѣ вернулась въ сопровожденіи врача. Когда онъ кончилъ осмотръ ребенка, Рирдонъ попросилъ его удѣлить ему минуту и сошолъ съ нимъ внизъ, шепнувъ женѣ, что онъ сейчасъ вернется.

— Есть-ли надежда на спасеніе малютки? спросилъ онъ, войдя съ докторомъ въ гостиную.

Тотъ отвѣчалъ, что есть, что онъ ожидаетъ благопріятнаго кризиса. Тогда Рирдонъ попросилъ у него совѣта для себя.

— Я не удивлюсь, если вы найдете у меня воспаленіе легкихъ, сказалъ онъ.

Докторъ, человѣкъ добродушнаго вида, съ любопытствомъ всматривался въ своего новаго паціента. Выслушавъ его и сдѣлавъ необходимые вопросы, онъ спросилъ съ серьезнымъ видомъ:

— Страдали вы раньше разстройствомъ легкихъ?

— Да, нѣсколько недѣль тому назадъ у меня начиналось воспаленіе праваго легкаго.

— Вы должны немедленно лечь. Зачѣмъ вы такъ запустили вашу болѣзнь, не принимая...

— Я только-что пріѣхалъ изъ Лондона, перебилъ Рирдонъ.

— Та-та-та! Сію минуту въ постель, любезный сэръ! У васъ воспаленіе и...

— Но я не могу лечь въ этомъ домѣ; здѣсь нѣтъ мѣста. Я долженъ идти въ ближнюю гостинницу.

— Такъ дайте я васъ подвезу. Меня дожидается экипажъ.

— Я васъ попрошу только объ одномъ: не говорить моей женѣ, что болѣзнь моя серьезна. Дайте ей оправиться отъ тревоги за ребенка.

— Для васъ понадобится сидѣлка... Большое несчастіе, что вамъ приходится лечь въ гостинницѣ.

— Что дѣлать! Если нужна сидѣлка, такъ ее пригласятъ.

Рирдонъ испытывалъ какое-то несвойственное ему сознаніе, что все нужное будетъ сдѣлано и оплачено; это было для него огромнымъ облегченіемъ. Для богатыхъ людей болѣзнь не представляется такимъ ужаснымъ несчастіемъ, какъ для бѣдняковъ.

— Разговаривайте какъ можно меньше, внушилъ ему докторъ, когда онъ выходилъ изъ комнаты.

Эми стояла на площадкѣ лѣстницы и тотчасъ сошла навстрѣчу мужу.

— Докторъ велѣлъ мнѣ лечь и отдохнуть; онъ подвезетъ меня къ гостинницѣ. Какъ жаль, что я не могу остаться съ тобою!

— Что онъ нашолъ у тебя? Ты выглядишь хуже, чѣмъ давеча.

— Нашолъ лихорадку. Это не важно. Ступай къ Вилли. Прощай!

Она обвила руками его шею.

— Я приду къ тебѣ завтра, часовъ въ девять утра, если тебѣ нельзя будетъ выходить, сказала она, и дала ему адресъ гостинницы.

Доктора хорошо знали въ этой гостинницѣ. Въ полночь Рирдонъ уже лежалъ въ удобной комнатѣ, съ огромнымъ горчичникомъ на боку. Слуга, сдѣлавъ всѣ необходимыя приготовленія для его удобства, обязался заходить къ нему ночью отъ времени до времени, и докторъ уѣхалъ, обѣщавъ вернуться какъ можно раньше.

Что это за звукъ, мягкій, непрерывный, отдаленный, то болѣе явственный, то сливающійся въ чуть слышный ропотъ?.. А, это приливъ! Это шумитъ божественное море!