Мудрая кровь

Поначалу она думала выйти за него замуж, а после передать в руки врачей для безумных, однако постепенно план претерпел изменения. Домовладелица задумала женить мистера Моутса на себе и беречь его. У нее вошло в привычку следить за лицом мистера Моутса; хозяйка хотела проникнуть во тьму за ним и увидеть, что в ней таится. Миссис Флад казалось: медлить больше нельзя. Пора брать мистера Моутса – сейчас, пока он слаб. Грипп подточил его силы, и мистер Моутс уже не ходил – ковылял. Зимние ветры хлестали дом со всех сторон, издавая такие звуки, словно в воздухе летали ножи.

– В такой день никто в своем уме на улицу не выйдет, – сказала миссис Флад одним жутко холодным утром, заглядывая в комнату к мистеру Моутсу. – Слышите, как ветер воет, мистер Моутс? Вам повезло, у вас есть теплое жилье и человек, который о вас заботится, – говорила она голосом мягче обычного. – Вы счастливее прочих слепцов и больных. За вами присматривают.

Она вошла и присела на стул у самой двери. Присела на краешек и подалась вперед, раздвинув ноги и положив руки на колени.

– Позвольте заметить, мистер Моутс, вы на редкость счастливый человек. Однако я не могу каждый день бегать по лестнице, это меня изматывает. И я подумала, как нам быть.

До сего момента мистер Моутс лежал неподвижно, но вдруг вскочил и сел, будто встревоженный тоном ее голоса.

– Знаю, из своей комнаты вы съезжать не хотите. – Хозяйка подождала реакции слепца. Мистер Моутс обратил лицо в ее сторону, что значило: он слушает. – Вам здесь нравится, покидать эту комнату вы не хотите, а еще вы больны, за вами нужен уход.

Сказав так, миссис Флад затаила дыхание; ее сердце затрепетало. Мистер Моутс на ощупь отыскал свои вещи в изножье кровати и принялся торопливо натягивать их поверх сорочки.

– И я подумала, как бы нам устроить, чтобы у вас был дом, опека, а мне не пришлось бегать по лестнице… Куда вы собираетесь, мистер Моутс? Ведь не на улицу, в такую-то погоду? Я думала, думала, – продолжала миссис Флад, глядя, как одевается слепец, – и пришла к выводу, что наилучший выход для нас с вами – женитьба. При обычных обстоятельствах я бы на такой шаг не решилась, но согласна на него ради слепого и больного. Если мы не поможем друг другу, мистер Моутс, нам никто не поможет. Никто. Мир совершенно пуст.

Костюм мистера Моутса, бывший в начале дней своих ярко-синим, поблек; шляпа приобрела пшеничный оттенок. Слепец подобрал ее с пола и стал обуваться – в туфли, по-прежнему набитые гравием.

– Человеку без дома нельзя, – произнесла миссис Флад. – И я даю вам крышу над головой. Жилье, где не нужно о себе беспокоиться.

Подобрав трость, лежавшую рядом с обувью, мистер Моутс приблизился к домовладелице.

– У меня и в сердце для вас местечко найдется, – произнесла миссис Флад, чувствуя, как это самое сердце трепещет, подобно птице в клетке. Хозяйка не знала, чего хочет мистер Моутс сейчас – обнять ее или?..

Безо всякого выражения на лице он прошел мимо домовладелицы, в коридор.

– Мистер Моутс! – вскричала миссис Флад, резко поворачиваясь на стуле. – На иных условиях я вам оставаться под крышей моего дома не позволю. Не могу более бегать по лестнице. Мне ничего не надо – лишь помогать вам. О вас некому заботиться. Всем, кроме меня, плевать, живы ли вы или мертвы! И податься вам больше некуда!

Мистер Моутс уже нащупывал тростью первую ступень лестницы.

– Или вы хотите отыскать себе другую комнату? – повысив тон, спросила миссис Флад. – А может, вы хотели в другой город уехать?

– Никуда я не хочу, – ответил мистер Моутс. – Нет для меня другого дома и другого города.

– И ничего нет, мистер Моутс, и время вспять не идет. Если не примете предложенного, то окажетесь на холоде, в кромешной тьме. Далеко ли уйдете?

Продолжая ощупывать лестницу тростью, мистер Моутс постепенно добрался до первого этажа.

– Не стоит возвращаться туда, где вам не нравится, мистер Моутс, – крикнула ему вслед миссис Флад. – Двери вам не откроют. Можете забрать пожитки и топать куда захотите. – Домовладелица долго стояла на верхней ступени лестницы. – Он еще вернется, – пробормотала она себе под нос. – Вот продует его…

В ту ночь пошел сильный ледяной дождь, и миссис Флад, лежа у себя в постели, разрыдалась. Она хотела броситься на улицу – в холод и сырость, – чтобы найти слепца, отыскать его в какой-нибудь ночлежке с дырявой крышей, где он лежал бы, забившись в угол. Вернуть его к себе и сказать: «Мистер Моутс, мистер Моутс, да оставайтесь вы у меня сколько угодно, хоть навсегда. Или же парой пойдем куда вам заблагорассудится. Оба пойдем».

Миссис Флад прожила трудную жизнь – без боли и без радости – и теперь чувствовала, что наступает последняя часть пути, на которой она заслужила друга. И если суждено ей ослепнуть при смерти, то кто поведет ее, как не слепой? Кто лучше сможет вести слепого, как не слепой, знающий, каково это – не видеть?