Читаем Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук полностью

Чтобы не нарушать равновесие, свобода быть разными должна сочетаться с достаточно сильным либидо внутри группы, гарантирующем определенное удовольствие от конфронтации идей. В некоторых академических кругах вообще не допускается настоящий разговор. За многие годы я сама освоила немало пустых технических терминов, смысл которых заключается в том, чтобы держать других на расстоянии и выстраивать теоретические границы. Каждый семестр мне на своих занятиях приходится отвечать на вопрос, что такое архетипическая психология и чем она отличается от других глубинных подходов. Как может человек, интересующийся бессознательным измерением психики, дать простые ответы на такие вопросы? Большинство людей моего типа (профессора/практики) имеют профессиональные идентичности, похожие на минестроне – суп, в который кладут любые сезонные или обнаруженные в холодильнике овощи. Будучи преподавателем, а не проповедником, я чаще всего отказываюсь принадлежать к «школе», что, однако, не означает, что я не хочу учиться определенной дисциплине или следовать за мастером столько, сколько смогу, ведь только так можно выучиться чему-либо. Вдобавок существует такое понятие, как интеллектуальная вежливость, состоящая в том, чтобы слушать учителя или мастера до конца, пока он полностью не сформулирует свой аргумент, и стараться не перебивать возгласами вроде: «Да, но вот я думаю».

А теперь я покажу удостоверяющие мою личность документы. Вот мое генеалогическое древо, список авторов, которые сформировали мое видение внутренней жизни, начиная с Фрейда и постфрейдистов, Юнга и постъюнгианцев. В последней категории я должна выделить работы Джеймса Хиллмана, который предлагает радикально новую интерпретацию теорий Юнга. В его работах мы видим широкую панораму истории психологии, ее философию, ее древнегреческие корни и ее будущее как ренессанс психологического воображения. Для меня его подход обладает дополнительным преимуществом, поскольку он принимается в академической среде, все еще скептически настроенной в отношении Юнга. Юнг через Хиллмана – стратегия, которая сработала в отношении самых критически настроенных умов. Хиллман начинает с Юнга, что-то берет, а что-то оставляет, двигается по его территории, а потом продолжает свое путешествие за ее пределами. Труды Хиллмана принадлежат к следующей реинкарнации глубинной психологии. Его подход – это подход человека, который неотступно призывает к возрождению психологии; на этот призыв и отвечает его собственная работа. Он представляет ту часть глубинной психологии, которая открыта экологическому мышлению, устремлена в будущее и заняла свое место среди гуманитарных наук и в начинающейся экореволюции. Я кошка, благодарная ему за множество восхитительно насыщенных книг.

Некоторые авторы из списка литературы – мои друзья, коллеги или союзники. Я познакомилась с их работами благодаря личным контактам, дискуссиям, электронной переписке, обмену ссылками или сидя в кафе при встречах на конференциях. Другие – незабвенные гуру из книг моей юности: Ницше, Юнг, Сартр, де Бовуар. Есть обязательные ссылки из профессиональной области, а есть удивительные находки, сделанные в результате случайного везения. Я очень надеюсь, что этот длинный перечень ингредиентов для моего минестроне сможет как-то отразить разнообразие не только моего личного огорода, но и всех тех сил, которые оказывали влияние на эволюцию глубинной психологии.

Литература

Adams M.V. (1996). The multicultural imagination: Race, color, and the unconscious. New York: Routledge.

Adams M. V. (1997a). Metaphors in psychoanalytic theory and therapy. Clinical Social Work Journal, 25 (1), 27–39.

Adams M. V. (1997b). Refathering psychoanalysis, deliteralizing Hillman: Imaginal therapy, individual and cultural // P. Clark-son (Ed.). On the sublime: In psychoanalysis, archetypal psychology and psycho therapy (p. 109–122). London: Whurr Publishers.

Adams M. V. (2001). The mythological unconscious. New York: Karnac Books.

Adams M. V. (2004). The fantasy principle: Psychoanalysis of the imagination. New York: Brunner-Routledge.

Aizenstat S. (2002). Dream tending [6 audiocassettes in binder,

7.5 hours]. Boulder, CO: Sounds True.

Avens R. (1980). Imagination is reality: Western nirvana in Jung, Hillman, Barfield, and Cassirer. Irving, TX: Spring Publications.

Avens R. (1984). The new gnosis: Heidegger, Hillman, and angels, Dallas, TX: Spring Publications. Bachelard G. (1964). The psychoanalysis of fire (A. Ross, Trans.), Boston: Beacon Press. Bachelard G. (1969). The poetics of reverie (D. Russell, Trans.). New York: Orion Press.

Bachelard G. (1988a). Air and dreams: An essay on the imagination of movement. Dallas, TX: Dallas Institute of Humanities and Culture.

Bachelard G. (1988b). The right to dream. Dallas, TX: Dallas Institute of Humanities and Culture.

Bachelard G. (2002). Earth and reveries of will: An essay on the imagination of matter (K. Haltman, Trans.). Dallas, TX: Dallas Institute of Humanities and Culture.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология и психотерапия семьи
Психология и психотерапия семьи

Четвертое издание монографии (предыдущие вышли в 1990, 1999, 2001 гг.) переработано и дополнено. В книге освещены основные психологические механизмы функционирования семьи – действие вертикальных и горизонтальных стрессоров, динамика семьи, структура семейных ролей, коммуникации в семье. Приведен обзор основных направлений и школ семейной психотерапии – психоаналитической, системной, конструктивной и других. Впервые авторами изложена оригинальная концепция «патологизирующего семейного наследования». Особый интерес представляют психологические методы исследования семьи, многие из которых разработаны авторами.Издание предназначено для психологов, психотерапевтов и представителей смежных специальностей.

Виктор Викторович Юстицкис , В. Юстицкис , Эдмонд Эйдемиллер

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное