Мудрый король

Аббат поспешил довести это до короля. Филипп ответил – упрямо, зло, стукнув кулаком по спинке стула:

– Не уедет? Так пусть остается лишь в памяти, на чужой земле!

Подошел легат. Они коротко посовещались. И в тот же день несчастную Ингеборгу отвезли в далекое аббатство близ Бувина, что на границе Фландрии с Германией. Ее имя предали забвению. Она перестала существовать для всех, даже для монахинь далекого германского монастыря.

Место ее ссылки держали в тайне.

Глава 27. Дьявол вырвался на свободу

Но оставим этот сюжет, годный для любовных драм или мелодрам, это у кого какой вкус. Мы вернемся еще к супруге Филиппа Августа, правда, совсем ненадолго: нет уже для нее ни времени, ни места, как и для детальных описаний, диалогов и рассказов о том или ином событии. Теперь придется лететь к финалу в ритме скорого поезда. Так что забудем пока что об Ингеборге так же, как это сделал король. Ему было не до нее. Тревожные вести пришли в Париж: Ричард освободился из плена. А уж как Филипп и принц Джон умоляли императора не отпускать узника на свободу! Но что-то оказалось сильнее: то ли поддержка императорского двора, то ли сумма, которую удалось-таки собрать. Алиенора приняла в этом самое деятельное участие: именно благодаря ее усилиям донельзя обчистили английский народ и духовенство, погрузили золото и серебро на повозки и доставили их ко двору императора.

Бедный английский народ! Он не любил Ричарда. Мало того, питал ненависть. Он видел государя всего несколько раз, и всегда его появление сопровождалось усиленными налогами и пошлинами. Так было и нынче. В феврале 1194 года он выбрался из темницы, в марте был уже в Англии, а в апреле вновь начал обирать ограбленный уже до нитки народ, чтобы начать войну на континенте.

Филипп написал Джону: «Будь настороже, дьявол вырвался на свободу». Принца затрясло. Боявшийся старшего брата, как Саул Давида[65], он живо представил себе, какая расплата за содеянное ждет его, и поспешил заключить с ним мир. Но еще до того наместник короля архиепископ Кентерберийский объявил его виновным в нарушении вассальной клятвы, пошел на него войной и отнял все замки. Перемирие братьев произошло в мае, в Нормандии, где высадился Ричард с войском; роль миротворца играла опять же их мать, стареющая, но не ослабевающая умом Алиенора.

Тем временем в Англии ввели новый налог, и народ наконец восстал. Наместник жестоко подавил это восстание, но уже чувствовалось огромное недовольство беспределом королевской власти, создавшей против себя национальную оппозицию.

А Ричард, грозя кулаком в сторону Парижа, восклицал:

– Ты предал меня, негодяй! Ты нарушил свою клятву! Но я больше не считаю себя твоим вассалом. Я свободен от клятвы верности, и я начинаю против тебя войну, Филипп Капетинг!

Филипп остался без союзников в лице принца Джона и Шотландии, купившей независимость от английской короны, к тому же у него было недостаточно войск. Он осадил Верней на юге Нормандии, но вынужден был отступить. Ричард догнал его у городка Фретваль и навязал сражение. Собственно, не сражением это можно назвать, а небольшой стычкой. Однако английский монарх составил о ней панегирический письменный документ, являвший собой не что иное, как орудие политической пропаганды. Незначительный эпизод она превращала в целое событие, сгущая краски, прославляя английского короля как бесстрашного и умелого полководца. Он пишет, как разбил армию Филиппа Августа, как она в панике бежала от него. Под ней провалился мост, три десятка рыцарей пошли на дно реки, а французский король наглотался воды и его чудом удалось спасти. Затем он описывает собственные ратные подвиги: тут он и копьем вышибал из седла всадников одного за другим, и один взял в плен больше ста французских рыцарей, которые, едва завидев его, тут же побросали оружие. Потом трофеи: лошади, копья, мечи. Сотни коней и возов с оружием он захватил!

Бахвал! В упоении значимостью собственной персоны он не понимал, что выглядит в этом документе жалким самовлюбленным хвастуном, преувеличивавшим значение победы при Фретвале в десятки раз!