Мудрый король

Но недолго продолжалась идиллия Филиппа и Агнессы. Огонек, который ее поддерживал, угас в январе 1198 года. Новый папа Иннокентий III проникся сочувствием к несчастной Ингеборге и тотчас отправил во Францию гонца с гневным посланием. В нем приказ: немедленно выгнать Агнессу и призвать к себе законную супругу. Прочитав письмо, Филипп порвал его в клочки. Папа, услышав об этом, начал свирепеть. И снарядил второго гонца. Филипп, усмехнувшись, хотел повторить прежний жест, но передумал, прислушавшись к совету Герена.

– Передайте его святейшеству, – сказал он легату, – что Агнесса Меранская моя законная жена. Она уже родила мне дочь. Расставаться с ней я не собираюсь.

– Приговор ваших прелатов недействителен и Рим его отменяет, – сурово сдвинул брови легат. – Святой престол обвиняет вас в двоеженстве и предупреждает, что это грозит вам большими неприятностями.

– Я подумаю над этими словами и отвечу понтифику.

– Когда?

– Когда сочту нужным. Вы свободны.

И Филипп стал ждать, надеясь, что Иннокентий III успокоится.

– Должен, – убежденно сказал Герен. – Какой резон папству ссориться с Францией, да еще по такому пустяку? Подумаешь, король поменял одну бабу на другую. Будь папа поумнее, послал бы датчанина ко всем чертям и вспомнил о вечном противостоянии Германии и Рима в борьбе за власть. Не думаю, что в этих условиях помощь французского короля окажется лишней для него.

– Похоже, новый понтифик туп и спесив, – заметил Филипп.

– Дальнейшие события покажут.

Ричард Английский стал понимать, что партизанская война не годится, во всяком случае, своими силами ему не справиться с противником. Значит, необходимо вовлечь в эту игру другие страны, заинтересованные в ослаблении Франции. В первую очередь это его южные владения, в которых витал дух независимости. Тулузское графство и Наварра – вот с кем надлежало наладить отношения.

Неожиданно существенную помощь английскому королю предложил граф Рено Булонский, а за ним граф Фландрии, отказавшийся от клятвы верности Филиппу Августу. Ему не нравился постоянный надзор Франции, и он хорошо помнил, как Филипп еще в 80-х годах потеснил его границы. А ведь было время, Фландрия видела в Англии своего врага, что объяснялось просто: Генрих II был силен, Людовик VII – слаб. Теперь Филипп становился могущественным правителем, и Фландрия трусливо переметнулась к англичанам.

Итак, назревал крупный конфликт. Ричард собирал силы. Он вознамерился разбить французов и уничтожить их короля. Он должен показать всем, какой он храбрый и бесстрашный воин. И он ликовал: Франция оказалась в окружении его союзников.

Между тем умер император Генрих VI, и тотчас вспыхнула борьба за престол. Соперников двое: Оттон из рода Вельфов, сын сестры Ричарда, Матильды, и Филипп Швабский, сын Фридриха Барбароссы. Ричард стоял за Оттона; Филипп, естественно, принял сторону брата Генриха VI. Тот немедленно объявил себя союзником французского короля и обещал помочь в войне. Оттон в пику ему уверил Ричарда в своей поддержке.

Что же предпримет папа? Исходя из соображений конфликта с Францией на почве семейных перипетий короля, он, вероятно, примет сторону Ричарда. Так и оказалось. Мало того, в наступившем голоде он усмотрел наказание Божье за то, что французский монарх оттолкнул от себя законную жену. Добавим к этому, что на английского короля Иннокентий III смотрел… как на ярого борца с исламом за обладание Гробом Господним и связывал с ним свои политические замыслы.

Но папа не стремился каким-либо образом разрешить конфликт между Англией и Францией, способствовавший укреплению его авторитета. Поэтому он занял позицию выжидания. Однако оба противника не стали ввязываться в борьбу претендентов на престол империи, у них хватало и своих забот, ибо война в Нормандии продолжалась.

Сервы по-прежнему не чувствовали себя в безопасности: все так же душили их поборами, убивали и калечили их самих. Единственным спокойным местом был королевский домен, и крестьяне массово бежали на земли короля. Феодал требовал возместить убытки путем обмена сервов, и тогда составлялись договоры. Их много в эпоху Филиппа Августа. Монах-летописец приводит списки. Согласно договору епископы и аббаты просили денежный выкуп. Серв платил за себя, но король отдавал пострадавшей стороне лишь половину этих денег, другая половина шла в казну. Король, таким образом, богател, а соседние сеньории беднели. Иль-де-Франс процветал, в то время как Блуа, Сансер, Невер, Шампань хирели, лишаясь рабочих рук. Таковы были результаты безжалостной эксплуатации крестьян в этих и других провинциях, в частности в Нормандии, куда король выступил с войском в сентябре 1198 года.

Неожиданно увидели Эрмину. Она стояла на дороге близ предместья Сен-Дени, взглядом провожая воинов. Филипп с друзьями подъехал к ней.

– Нелегко тебе теперь, мать, – произнес он, гарцуя на лошади. – Всем нелегко. Голод никого не щадит – ни серва, ни монаха. А тебя? Гарт, останови повозку. Возьми, Эрвина, в котомку столько, сколько унесешь.

Она протестующе подняла руку.